Читаем Люблю, скучаю… Ненавижу! полностью

– Всё время забываю, что мелкая выросла и носит лифчик. – Он мотнул головой, будто сбрасывая с себя дурман. – Вроде вчера только под стол ходила пешком…

– Я готова! – Вышла следом за нами Карина. И поняв, куда все смотрят, покраснела. – Ой… – Подошла к машине, сорвала с палок нижнее бельё и сунула в сумку. – Мы просто искупались по дорге…

Я с интересом наблюдал за каждым её движением. Чёрт, а ведь малявка выросла такой женственной, что одним взмахом ресниц могла свести с ума кого угодно!

– Удивительно, как вы не собрали за собой вереницу из машин мужиков, желающих с вами познакомиться! – Хмыкнул Вовка, когда сестра посмотрела на него.

– А почему ты думаешь, что мы не собрали? – Гордо задрала носик Карина.

Вова опешил, а Наташа хихикнула и обняла его за талию.

– Все в сборе? – Спросила Светлана Дмитриевна.

– Вроде. – Отозвался её сын.

– А где Нина? – Карина огляделась по сторонам.

– Изучает окрестности со своим Бобиком. – Сергей Анатольевич махнул рукой в сторону дороги. – Я дал ей пакетик, чтобы приучалась к культуре выгула и убирала за своим псом.

– О… – многозначительно протянула Карина и одобрительно кивнула.

Она бросила на меня короткий взгляд, и я сделал вид, что смотрю вдаль, на её подругу.

– Получилось! Получилось! – Как раз закричала та, помахивая над головой пакетиком с собачьими экскрементами. – Ура! Мы сделали это!

– Я начинаю понимать, почему вы дружите. – Улыбнулся я.

– А я всё ещё не могу понять, почему мой брат дружит с тобой. – Бросила Карина и, плавно покачивая бёдрами, направилась в сторону пляжа.

Минут через десять вся наша дружная компания вышла к морю.

Я снял кроссовки и пошёл по песку босиком. Пляж ещё не опустел, но отдыхающих стало намного меньше. Приятный ветер холодил кожу и, будто специально надо мной издеваясь, трепал волосы идущей впереди Карины. Она шла, глядя по сторонам, и у меня не получалось не следить за тем, как её мягкие локоны колыхались в такт ходьбе, а аккуратные маленькие пяточки ныряли в песок.

– Если честно, – сказал Вова. – Мы подумываем переехать. – Он крепче сжал Наташину ладонь. – Мне предложили работу в Краснодаре.

– Правда? – Обернулась Карина.

– Скорее соглашайся, – вместе с ней обернулась и Светлана Дмитриевна, – пока они не осознали свою ошибку и не передумали!

– Ха-ха, мама, как смешно! – Скривился Вовка. – Я серьёзно. Там хорошая компания, интересные перспективы, да и Наташа сможет быстрее устроиться на работу в городе побольше, чем наш.

– Зачем тебе переезжать? – Не выдержал я. – Разве мы с тобой не говорили об этом? Мне нужен хороший логист, с оплатой я тебя не обижу, что тут думать?

– Я не знаю. – Друг пожал плечами. – Просто Наташа…

– Ой, а пойдёмте в бар! – Воскликнула невеста, не давая ему договорить и указывая на пляжную забегаловку под открытым небом.

– Я за! – Поддержала её Карина.

– И я! – Отпустив пёсика с поводка, обрадовалась Нина.

– Тогда идём.

И все дружно направились туда.



– А знаешь, как предки выживали меня из дома в прошлом году? – Спросил Вова, когда мы расселись вокруг деревянного столика под широким навесом-грибком.

– Как? – Зимина опять оказалась прямо напротив меня.

– Ты не поверишь! – Начал он.

И я приготовился в двадцатый раз слушать, как они «аккуратно» выпроваживали из дома своего великовозрастного сынка.

– Сначала мама с папой оставляли мне на столе записки, в которых было написано что-то вроде «Завтрак на столе» или «Обед в микроволновке, разогрей». – Вовка взмахнул руками, с укором взглянув на родителей. – Потом я стал просыпаться, а вместо обеда меня ждали бумажки со словами «Продукты в холодильнике, свари себе пожрать». А потом они сменились записками: «Продукты в магазине, деньги на столе, сходи, купи, свари»!

Вовкины родители не выдержали и рассмеялись, а он округлил глаза, будто приготовился рассказывать сюжет боевичка:

– А потом знаешь что?

– Что? – Выпучив глаза, подыграла ему Карина.

– В один прекрасный день я проснулся, а на холодильнике записка: «Продукты в магазине, а деньги – на работе»! Прикинь! «На работе»!

И наш столик содрогнулся от хохота. Вовкины мама с папой дали друг другу «пять».

– Я, блин, только год, как окончил универ, м-а-а-ам! – Протянул Вован. – И мне пришлось устраиваться менеджером и искать себе квартиру. Копец, вы бессердечные!

– Я запишу себе этот метод. – Хрюкая от смеха, простонала Нина. – Меня мои просто выперли пинком под зад, едва я окончила школу, а твои тебя ещё год после универа терпели! Го-о-од!

– Да мне было всего двадцать три-и-и! – Возмутился Вовка.

– Неужели, я терпела его целых двадцать три года? – Закатила глаза Светлана Дмитриевна.

– Вот откуда у тебя столько седых волос, дорогая. – Сочувственно обнял её муж.

Подошёл официант и поставил перед нами бокалы. Я взял свой, и мы все дружно чокнулись.

– Иногда мне кажется, что меня усыновили. – Вздохнул Вовка.

– Ну, что ты, сынок! Н-е-ет! – Мать нежно погладила его по плечу. – Думаешь, мы бы тебя выбрали?

И воздух содрогнулся от новой лавины смеха.

Вот что мне всегда нравилось в их доме. Атмосфера.

Перейти на страницу:

Все книги серии Молодежная серия

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман