Люблю, скучаю… Ненавижу!

Я смотрела в его лицо, а Макс смотрел на меня и задумчиво морщился, будто долго не решался, что-то сказать. Если бы не Ниночка, наш зрительный контакт можно было бы считать подозрительно затянувшимся.

– А ты уверена, что он был толстым? – Наклонилась к нам моя подруга. Она всё ещё буравила взглядом спину Фила, который как раз покидал кафе вместе с друзьями.

– Весьма. – Кивнула я.

– А вообще, предупреждать надо. – С укором произнесла подруга. – Если бы я знала, что в этом городе столько красивых парней, то уж точно привела бы себя в порядок к пляжному сезону!

– Так тебе понравился Филя?

Мне, чтобы говорить тише, приходилось наклоняться на плечо Макса, что было не очень-то удобно, потому что у меня то и дело замирало от этого сердце.

– Понравился – слабо сказано. – Принялась обмахивать себя ладонями Ниночка. – Плевать, каким он там был раньше. Сейчас это просто ходячий, убийственный секс! Ты просто обязана меня с ним свести! – Она кашлянула. – Если, конечно, сама на него не претендуешь. Ведь нет?

– Бог с тобой, Орлова, Фил – замечательный парень, пусть живёт себе спокойно.

– Может, обсудите это потом? Без меня? – Радов посмотрел по очереди то на меня, то на неё.

– Ты не желаешь мне счастья, Зимина? – Возмутилась Нина.

– На что ему такое счастье, как ты, Нина? – Рассмеялась я.

– Что ты этим хочешь сказать?! – Подруга попыталась пихнуть меня, но попала Радову по руке.

– Эй! Всё, брейк! – Сказал он, вставая. – Предлагаю взять всё с собой и пойти искупаться.

И торопливо выбрался из-за стола.

22

– А парень-то ревнует.

– Что? Кто? – Удивилась я.

Мы с Ниной плелись последними, и подруга взяла меня под локоть.

– Кто-кто? Дед Пихто! – Она наклонилась к моему уху. – Гадов твой.

– Кого ревнует?

– Ой, да не прикидывайся! Всё ты понимаешь. – Нина кивнула в сторону берега, где Макс шёл, пиная песок, а вокруг него нарезал круги заливисто гавкающий Пупсик. – Как речь зашла про твоего друга детства, он заметно напрягся, а как увидел его, так сразу и поник.

– Бред…

– Ничего и не бред, у меня глаз-алмаз, Зимина! Точно тебе говорю: он как Фила твоего узрел, так у него настроение сразу и испортилось. Ревнует.

Я остановилась и посмотрела на подругу:

– Уверяю тебя, ничего такого быть не может. Радов всегда относился и относится ко мне, как… ну, не знаю, к пустому месту, что ли. Я для него что-то такое, что… не больше назойливой мухи. Раздражающий фактор.

Я отвела взгляд, но вряд ли от подруги укрылось моё разочарование этим фактом. Да, я – пустое место для Радова, но однажды я совершила ошибку, поверив, что это можно изменить, и горько за неё поплатилась.

У меня сводило колени от одних только воспоминаний о том коротком миге, на который я позволила себе думать, что между нами может быть что-то серьёзное.

– Ну да. – Нина обвела взглядом берег. – По вам сразу видно, что вы «два пустых места» друг для друга. – Она кивнула в сторону обнимающихся Вовки с Наташей. – Вон, между будущими молодожёнами меньше искр, чем между тобой и Гадовым. Если ты думаешь, что все вокруг слепые, то обманываешь саму себя.

– Что ты хочешь этим сказать? – Я попыталась успокоить дыхание, но тщетно. – Думаешь, так заметно, что нас с ним связывает… кое-что?

– Эй! Эй! – Замахала Ниночка руками, увидев что-то вдали. – Прости, Карин. – Бросила мне и понеслась в сторону воды: – Эй, он опять подобрал что-то! Макс, лови его! Тьфу, Пупся, брось, брось!

Она швырнула сумку на песок и помчалась за собакой. Радов решил ей помочь и тоже побежал за Пупсиком, но пёс оказался проворнее их двоих: словно издеваясь, он припустил вдоль кромки воды, зажав в зубах что-то подобранное с земли.

– Дай! Дай сюда! Плюнь, Пупсик, фу, плюнь эту дрянь! – Кричала Нина.

– Эй, дружище, у тебя что, петарда в заднице? – Смеялся Макс, пытаясь его догнать. – Откуда в тебе столько прыти?

– Я помогу! – Влился в погоню Вовка.

– Нужно его окружить! – Бросилась к ним Наташа.

– А что, нельзя просто позвать его? – Спросил папа, направляясь к ним. – Эй, Тузик, иди сюда. – Он постучал по ноге. – Ко мне!

Я улыбалась, глядя, как вся компания, заливаясь смехом, кружит по пляжу, а ловкий йорк каждый раз оставляет каждого из них с носом. И согнулась напополам от смеха, когда Радов, сделав ловкий и резкий выпад, мешком повалился на песок, так и оставшись ни с чем.

– Держу его! – Проорал Вовка, расставив широко ноги.

Но Пупсик умудрился пробежать между его ног, а затем, чуть не попавшись в руки Наташе, снова дал дёру вдоль берега.

– Сто-о-ой!

Я стёрла слезу, выступившую от смеха.

– Этот пёс, похоже, не даст здесь никому скучать, да? – Сказала мама, подойдя и обняв меня за плечи.

– Похоже, что да. – Отозвалась я.

– Я держу его! Держу! – Крикнул Вовка.

И прихватил, наконец, Пупсика за вертлявую задницу.

В другой раз пёс непременно бы цапнул его, но тут ему, видимо, не хотелось выпускать добычу из зубов, и он просто извивался и дёргался, надеясь выбраться. Надо отдать должное, мой брательник держал его крепко: не зря всю юность он отдал волейболу.

– Что ты жрёшь? Что ты жрёшь? – Склонилась над псом Нина.

И йорк начал жевать быстрее – чтобы не отобрали.