Люблю, скучаю… Ненавижу!

Чего я хотел? Быть с ней, слышать её голос, ощущать тепло её тела, чувствовать её манящий аромат, видеть свет в её глазах, позволять ей доводить меня до сумасшествия своими поцелуями и ласками. Я просто хотел, чтобы она была рядом, и чтобы весь остальной мир исчез.

Я настойчиво прижался к Карине всем телом, медленно потянулся к её губам, и в этот волшебный момент девушка, испуганно подавшись назад, вдруг хрипло произнесла:

– О’кей, Макс, я поеду с тобой.

Обошла меня и плюхнулась на сидение.

Я тихо выругался, развернулся, закрыл за ней дверцу, обошёл автомобиль и сел на водительское место.

Наверное, нужно было извиниться. Но за что? За то, что я хотел её поцеловать? Да, чёрт побери, я всё ещё хочу это сделать! И сделаю. Да и она хотела этого поцелуя – я видел это по её глазам. Так в чём же дело?

– У меня друг умер. – Тихо сказала Карина. Сжала пальцы в кулаки и потерла ими свои колени. – Мне сказали об этом только полчаса назад, а я… я даже не могу заплакать, потому что не верю в это! – Её голос звучал надтреснуто. – Я всё ещё не осознала, что его больше нет… Я просто не понимаю, как это возможно, что человека просто нет!

Я положил свою руку поверх её руки и легонечко сжал.

– Мне очень жаль. – Произнёс я тихо. – А… что за друг?

– Саша Кейзер.

Я задумался. Эти ребята были младше нас года на три, четыре. Я не всех знал по именам и фамилиям.

– Это такой парнишка вечно в худи, с растрёпанным волосами и тетрадью для набросков в руках?

– Угу. – Кивнула она, зажмуриваясь и стискивая зубы.

– У него ещё такой друг был…

– Витька.

– Точно. – Вспомнил я. – Мы ещё дразнили его, называя «братом от другой мамы».

– Да, – всхлипнула Карина.

Я крепче сжал её ладонь.

– Ясно. Жаль. А что случилось? А то я уже лет сто не видел никого из вашей компании… из мелких.

– Пожар. Сашка не выбрался.

– О… – Я с сожалением покачал головой. – Значит, и он тоже. Этой весной много знакомых погибло от огня. – Мои мысли почему-то вернулись к Вовке. – Я даже не знаю, что делал бы, если бы потерял друга. Даже думать о таком не хочу.

– Мы с Сашкой не были особенно близки, – призналась Карина, – но я всё равно считала его другом. И теперь мне стыдно, что мы отдалились настолько, что я даже не знала о его гибели.

– Уверен, он бы тебя понял. – В тишине сказал я.

Мы сидели молча ещё с минуту, а затем я завёл двигатель.

– Не надо, – попросила Карина, когда я хотел настроить кондиционер. – Я хочу дышать морем. – Она печально улыбнулась и опустила стекло. – Соскучилась по нему.

Я кивнул и тоже опустил стекло с водительской стороны. Автомобиль тронулся, и в салон ворвались вечерняя прохлада и запах цветов.

– А куда ты меня везёшь? – Спросила Карина, выпрямляясь, чтобы лучше рассмотреть окрестности, едва мы выехали на набережную и двинулись в сторону горного хребта.

– На утёс. – Ответил я.

– О… – Удивлённо выдохнула девушка.

«Да. Там у тебя не останется выбора. Там тебе придётся признаться, почему ты предала меня».

37

Карина

– Да, встретимся уже дома. – Сказала я Нине. И добавила: – Прости.

– Я рада, что ты развлекаешься! – Воскликнула она.

– Я не развле… – попыталась оправдаться я, но связь уже оборвалась.

Выходит, Ниночка подумала, что я уехала с Гадовым на свидание? Да как она могла?!

– Спасибо. – Я вернула телефон Максу.

Моя сумочка с телефоном остались у подруги. Оставалось надеяться, что Нина не уйдёт без них из «Фламинго».

– Мне нравится твоя подружка. Как её? Нина? – Задумчиво сказал Радов, направляя автомобиль в сторону утёса.

Не знаю почему, но меня задели его слова.

– И как я могла забыть, что ты предпочитаешь блондинок? – Фыркнула я.

И тут же мысленно отругала себя за глупость: ведь обещала же держаться холодно и равнодушно, так зачем было выставлять себя недовольной и слабой? Подумает ещё, что я ревную.

– Кто тебе сказал такое? – Поинтересовался Макс.

Уже смеркалось, но я видела, как на его лице зажглась эта противная самодовольная ухмылочка.

– А разве я не права? – Улыбнулась я, закидывая ногу на ногу.

В тесном салоне автомобиля этот жест смотрелся довольно неуклюже.

– Мне нравятся девушки. – Он пожал плечами. – Любые. Блондинки, брюнетки, рыжие.

– Ты ещё и не разборчив. – Я закатила глаза.

Он как будто наслаждался моей реакцией: бросил довольный взгляд и снисходительно улыбнулся.

– Ты опять сделала неправильные выводы, Колючка. – Голос Макса стал твёрже. – Я говорил о том, что мне понравилась Нина. Но в том смысле, что я рад, что у тебя, наконец, появилась подруга. Она… милая.

– А. – Бросила я и отвернулась к окну.

– Чем-то напомнила меня. Тоже, судя по всему, не хватило родительской ласки и общения.

– А-га. – Отозвалась я, всё ещё делая вид, что мне не интересны его рассуждения.

Но от сердца, почему-то, вдруг отлегло.

– И пёс у неё забавный. Точь-в-точь как она.

– Невоспитанный? – Я повернулась и встретилась лицом к лицу с Радовым.

– Точно. – Он посмотрел мне прямо в глаза.

И я вдруг вспомнила, как надолго задерживалась раньше в его взгляде. Как тонула в нём. В смысле, могла долго смотреть вот так – в лицо, и казалось, что мне становилось теплее и уютнее.