Любопытная

– Всего мгновение назад вы сказали, что я прекраснее женщины ваших грез – я предлагаю вам себя.

– Теперь вы другая – прежним осталось лишь ваше тело, но душа и тело едины в любви. Для многих поцелуй – слияние губ, для меня же – разговор двух сердец. Покинув ваш дом, я сделаю все, чтобы забыть ваши слова, но пролитая вами слеза будет озарять мою горькую дорогу.

Попрощавшись, он встал и направился к двери. Внезапно занавески над постелью раздвинулись.

Одним прыжком Небо́ поднялся с кровати.

– Жан Давез, я не знаю, сколь красивы ваши рифмы, но вижу благородство вашей души.

Поэт замер, заподозрив заговор.

– Вы говорили о равенстве – разве вы не чувствуете, что я протягиваю вам руку друга? Вы достойно выдержали испытание – столь дерзко домогавшаяся вас молодая девушка – добродетельная принцесса.

– Разве мое тело не куплено за деньги? Разве я не в доме свиданий?

– Как и вы, я поэт, но поэт борьбы, не нашедший иного средства творить добро, чем инструментарий зла. Столь усердно искушавшая вас принцесса – восхитительная любопытная, и я вызвался удовлетворить ее любопытство. Я отправился в Erotic Office и пожелал Четтертона – чудовищное начало привело к вам бесчестных людей, которые нашли вас умирающим и привезли в дом свиданий, где добрые люди спасли вас. Прежде возьмите заслуженные две тысячи франков – поэты стоят дорого. Возьмите, друг мой, иначе я напечатаю ваши стихи лишь через два месяца, дабы наказать вас за нерешительность и отсутствие интуиции. Подойдите – я представлю вас принцессе Рязань.

– Простите меня, – произнес Жан Давез, опускаясь на колени. – Я оскорбил вас.

– Я восхищена вашей деликатностью – сохранив лицо, вы не оскорбили мою честь.

– Вы не потеряли терпения, когда я говорил ужасные слова чудесной девушке, – сказал поэт.

Не решаясь поцеловать руку Поль, он склонился над рукой Небо́.

– Вздор! – воскликнул Небо́, стремительным движением поднимая его с колен. – Благородство обездоленного человека много выше моего.

– Вы спасли меня! – прошептал поэт сквозь слезы.

– Вам не за что благодарить нас – мы обязаны вам. Вернуть миру поэта значит предотвратить чуму, не допустить землетрясения! Монахи, поэты и праведники – великие сердца, способные искупить человеческую низость и тщеславие и остановить гнев Божий. Будь благословен, брат мой, за радость, которую я испытал, удержав в этом мире одного из тех, кто не позволяет земле истлеть под мерзостью низких страстей. Твои страдания превосходят мои – я прошу твоего благословления.

Мужчины обнялись.

– Сколь велико ваше благородство, Небо́! – воскликнула Поль со слезами на глазах.

– Наденьте маску и вуаль, – сказал он и позвонил.

Вошла горничная.

– Отведи нас в гостиную и предупреди миссис Рокинс, что мы уходим.

Увидев хозяйку, Небо́ направился к ней.

– Что бы вы сделали, миссис Рокинс, если бы я отказался платить?

– Если бы вы отказались платить?

Она сняла очки.

– Вы заплатите – честь женщины стоит дороже двух тысяч франков.

– Честь мадам от вас не зависит – вы не знаете ее имени и не видели ее лица.

– Его видела Манетт.

– Мадам – молодая девушка, – сказала горничная. – У нее тонкая белая кожа, сквозь которую проступают вены, изящная форма лица, красивый профиль.

– Ученица Лаватера137, твое лицо погубит тебя, – Небо́ схватил на горничную и бросил ее на диван.

– Жан, удержите хозяйку, не выпускайте ее за дверь.

– Ты забудешь это лицо, – сказал он субретке, не выпуская ее рук.

Присутствовавшие стали свидетелями необычной сцены колдовства. Прижимая коленом грудь девушки, удерживая ее руки, Небо́ сделал свободной рукой несколько движений.

– Небо́, заплатите и уйдем отсюда! – с нетерпением воскликнула принцесса, забыв о том, что Небо́ отдал деньги поэту.

– Стало быть, вас зовут Небо́! – воскликнула миссис Рокинс. – Зная имя, нетрудно найти его обладателя и его спутницу.

– Из-за вашего нетерпения мы пробудем здесь еще четверть часа, – сказал он Поль.

Служанка вздрогнула, погрузившись в колдовской сон. Небо́ закрыл ее сомкнутые веки трафаретными фигурами:

– Опиши женщину, которую ты видела в голубом будуаре.

– У нее темные волосы, неправильной формы профиль.

– Подойди и вложи руку в ладонь своей служанки, – велел Небо́.

Хозяйка повиновалась.

– Какое преступление совершила эта женщина? – спросил он.

На лице околдованной девушки читалось напряжение – ее надбровные дуги судорожно сжимались.

– Разве ты не видишь кровавых следов на ее пути?

– Я вижу наполненный бокал.

– Попробуй кончиком языка.

– Я чувствую вкус чеснока.

– Кто пьет из бокала?

– Мужчина.

– Кто этот мужчина?

– Ее муж!

– Миссис Рокинс, мне потребовалась четверть часа, чтобы узнать, что ты отравила своего мужа фосфорной кислотой. Теперь ты видишь, что сражаться с Небо́ бесполезно?

– Я забуду это имя – оно принадлежит Дьяволу!

Размашистыми движениями рук он расколдовал служанку

– Вы правы, мадам, – сказал Жан Давез принцессе, спускаясь по лестнице. – Благородство Небо́ велико.

– Доброе деяние всегда будет вознаграждено, – сказал Небо́, указывая на фиакр, ехавший по улице Иена.