Любовь

Уж не знаю, оправдались ли ее надежды, или она просто потеряла интерес, потому что перед смертью она прошептала напоследок: «Это мой папочка?»

4. Благодетель

Хид опустилась в мыльную пену, привычно опершись большими пальцами о край ванны. Встав на колени, она могла повернуться, сесть и наблюдать, как сиреневая пена поднимается к плечам.

«Долго так продолжаться не может, – подумала она. – Я утону или поскользнусь, и мне не хватит сил опереться о ванну и спастись».

Она надеялась, что готовность Джуниор выполнять любые задания – «Хотите, чтобы я сделала вам укладку, я сделаю. Хотите принять ванну, я вам приготовлю ванну» – было искренним, а не лживым обещанием безработной, жаждущей заполучить теплое местечко. Хид решила проверить ее умение делать прическу, прежде чем обратиться с просьбой помочь ей принять ванну. В последний раз это было в июле – когда она зажала в руке бутылку «Клэрола» и окрасила серебряные корни волос в темно-каштановый цвет. И как это могло произойти, недоумевала она, что у нее, которая никогда не ловила крабов, не разделывала креветок и не вскрывала раковины моллюсков, руки к старости так ослабели и деформировались похуже, чем у работников консервного завода. Растирка «Бен-Гэй», алоэ, «Асперкрем» не помогали, а постоянные купания были ей необходимы, чтобы пресечь незримое воздействие морских существ, до которых она в жизни не дотрагивалась. Так что первыми двумя заданиями для Джуниор будет помощь в окраске волос и в принятии ванны, если, конечно, ей удастся хотя бы ненадолго отвлечь внимание девушки от Ромена.

Ей не надо было знать в точности, что она ему сказала. Наблюдая из окна спальни за изменившимся выражением лица мальчишки, Хид подумала, что хоть и не расслышала слов девушки, они буквально криком прозвучали у нее в ушах. Его улыбка, его взгляд сразу стали масляными. Скоро, очень скоро эта парочка будет миловаться прямо у нее под носом. В гараже под лоскутным одеялом. Хотя нет. Джуниор дерзкая. Она втихаря проведет его к себе в спальню или пустующую комнату. Кристин это не понравится. А может, ей будет все равно. Если на нее нападет приступ ненависти или зависти, она их в клочки раздерет. Но если правда, что она всю жизнь была распутной, ей это может даже прийтись по нраву. Никто не угадает, в какую сторону прыгнет эта зеленоглазая кошка. В свою-то девятую жизнь, прости господи. А это даже неплохо, считала Хид, что у них вспыхнула щенячья любовь: это был хороший способ подольше удержать девушку в доме после того, как ей станет ясно, что обворовать хозяйку не получится. Довольно того, что Кристин таскает у нее деньги, чтобы расплачиваться со своим адвокатом. А озорная возня в темном углу, может, и Ромена немного раскрепостит. Вырвет из цепких лап Виды. А то он слишком зажат, слова лишнего не проронит. «Да, мэм. Нет, мэм. Нет, спасибо, мне надо вернуться домой до наступления темноты». И что ему, интересно, Вида и Сэндлер натрепали про нее? А про Кристин?

Что бы они ни натрепали, это вряд ли что-то ужасное, раз они позволяют мальчику приходить к ней работать. «Только не слишком там откровенничай с ней», – наверняка наказывает ему Вида. Но если у Ромена теперь появятся свои резоны тут околачиваться, пользы от него будет куда больше, чем прежде. Ведь он в точности последовал ее указаниям, когда под диктовку писал то объявление в «Харбор джорнэл». А пронырливая Джуниор научит его повадкам, которые ему потребуются, чтобы облапошивать Виду и перестать считать всех взрослых, кто платит налоги, врагами и особенно пожилых дам держать за дур.