Любовь

— Так, значит, — сказал он, — хотите сплясать на моих костях... Сделал вам доброе дело, ну теперь давайте играйте, посмотрим, кто кого.

И бросил карты.

Архитектор Станимиров задумался — он должен был принять или не принять условие Стефана № 2. Будь я на его месте — я заплатила бы не задумываясь. Шутка ли — иметь пять треф. И меня охватывал ужас при мысли о том, сколько он проиграет, если войдет. Вдруг он обернулся и посмотрел на меня. Наверное, хотел понять что-то по моей физиономии — он знал, что я смотрю в карты Стефана № 2. Что можно было увидеть на моем лице? Скорее всего, испуг. Но за кого я боялась — за него или за другого, этого он угадать не мог. Он снова задумался. Директор и вегетарианец стояли в сторонке и, я уверена, испытывали огромное удовольствие от того, что присутствуют при такой драматической сцене.

— Играю! — сказал архитектор.

— Потом внесешь, — отозвался Манасиев. — Сколько тебе карт?

— Дай ему, — отказался архитектор. Ведь никакие другие карты не были ему нужны.

— И мне не нужно, — тут же отозвался Стефан № 2

Наступила тишина. Первым должен был высказаться Станимиров. Он дважды взглянул на Стефана № 2, потом тихо произнес:

— Пас-пароль.

Он отказался от прикупа, но не хотел выходить из игры. Стефан улыбнулся. Задумался на несколько секунд и сказал:

— Дорогой Станимиров, я тоже пас-пароль... пароль... Поделим поровну. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?

Архитектор прямо позеленел. Он был убежден, что Стефан просто увеличивал ставку и теперь хочет взять свои деньги обратно. С досады он изо всех сил швырнул карты об стол — они разлетелись бабочками — и закрыл лицо руками. Потом сказал примиренно:

— Перехитрил ты меня.

Но злость продолжала его разбирать, он был просто в бешенстве. И тут не выдержала я — разумеется, это была огромная глупость, я не имела никакого права влезать, но так или иначе меня прорвало:

— Ничего подобного... Вы должны быть ему благодарны. Он вас пощадил, он сжалился над вами. У него было каре. Каре тузов.

— Помилуйте! — прорычал Стефан № 2. — Это неправда!

— Как так — неправда? — изумилась я. — Покажите карты!

Но Стефан быстро смешал свои карты с колодой.

— Никакого каре у меня не было! — сказал он. — И что вы лезете, разве вы не знаете, что это строго запрещено? Вы ничего не смыслите в игре. Никакого каре у меня не было! Лучше помолчите!

Эти последние слова были сказаны особенно прочувствованно — мне кажется, он меня здорово ненавидел в этот момент. Именно тогда я поняла, как глупо было мое вмешательство, и тут же замолчала, я не могла даже делать вид, что обижена, а только виновато улыбалась и помалкивала. Все смотрели на меня, потому что я одна могла раскрыть тайну. Но я только качала головой и улыбалась самым глупейшим образом.

— Уж как бы там ни было! — сказал архитектор и с сокрушенным видом стал отделять свою часть ставки.

Стефан № 2 сидел с едва заметной усмешкой, усмешкой человека, который раздает блага и доволен, что распределил их справедливо. Каждому по заслугам.

— Темная история, — сказал Манасиев покачивая головой.

Директор явно испытывал от всего этого удовольствие и обворожительно улыбался.

— Ну, мальчики, — сказал он бодрым голосом, — ну, мальчики и девочки, за стол — ужин стынет...

ГЛАВА XVI

— Я не сержусь, что вы выскочили... Так получилось даже лучше. Он будет обдумывать оба варианта — проигрывал он или выигрывал? Он страшно жадный, вы бы посмотрели только на его глаза, когда он играет. И он не знает жалости. При этом дело не в деньгах. Есть люди, которые не умеют проигрывать. Просто не допускают такой возможности. Но еще больше Станимиров будет терзаться, если решит, что упустил какие-то шансы. Поэтому я все и устроил. Кроме того, я слишком много у него выиграл и было бы чистым мародерством, если бы я использовал и эти тузы. Хотя в покере милосердия быть не должно...

— Ага, значит, вы проявляли милосердие, смотри-ка, — сказала я весьма язвительно.

— Не только, — ответил он. — Я хотел, чтобы получилось поинтересней... Мне интересна была душевная драма, которую будет переживать Станимиров...

— Это называется — душевная драма?

— А почему бы нет? Сознание того, что ты упустил какие-то возможности, доставляет ужасные терзания...

— Вы это серьезно? Терзания, драма... — потерять деньги?

— А как же вы думаете!

— Я думаю, что меня это не может тронуть ни при каких обстоятельствах. Мне это кажется отвратительным — волноваться из-за денег.

— Ну-ну, — сказал Стефан № 2, иронически покачивая головой. — Снова меня разыгрываете? Не изображайте из себя идеалистку. Вы не из того поколения. Я знаю многих людей вашего... круга. Все до одного отлично умеют блюсти свои интересы.

— Это их дело... Допустим, я — исключение. Но есть и другие, такие, как я. Нас немало... тех, кто не интересуется деньгами.

— Специальная порода?

— Может, и порода... Но мы очень даже симпатичные и благородные люди. Один мой приятель, например, женится на девушке, которая беременна от другого. Вот это, — сказала я, — драма, самая настоящая драма, не то что ваши грошовые картежные переживания.