Любовь эпохи ковида

И вот – подарок судьбы. Подарок, правда, своеобразный. Другим бы он показался зловещим, но для Юрка это было послание богов. На железнодорожной платформе были найдены кисти рук, остальных фрагментов обнаружить не удалось. «Рукопожатие на расстоянии», как шутили медэксперты, заядлые остряки. Юра жадно вцепился в те кисти (рукопожатие предназначалось ему!), и тщательно изучая их, используя массу тончайших инструментов, определил возраст, пол, болезни, а также другие индивидуальные особенности пострадавшего – и даже его имя определил! При этом разработал путь исследования, который до сих пор числится в энциклопедиях как «метод Неклюдова».

Вскоре он фактически возглавил (начальница все никак не могла уйти на пенсию) кафедру судебной медицины Саратовского университета, прославив – и возглавив – наш клан! Помню, как он показывал нам выставку судебно-медицинских хохм, которую он организовал на кафедре для изгнания оттуда уныния. На стенде – полурасплавленная армейская звездочка с пилотки и текст, отпечатанный на машинке: «Лейтенант Зорин, стоя над обрывом у реки, рассказывал солдатам о физических законах возникновения молнии и грома. И в этот момент молния ударила в звездочку на пилотке и убила его».

«Судмедэксперты шутят». Что-то подобное, наверняка, ждало нас и в переданном им поручении. Направление его деятельности мы уже знали.

Однажды, оставив женщин и детей на Бугре, мы поехали с Юрком в командировку – напросились. Этого уже моя профессия требует: быть рядом с таким роскошным источником информации, как он. Упустить такой случай? Так далеко не пойдешь. У нас, авторов, это преступление – уклонение от фактов. И вот: «Ну… поехали!» Сказано это было с явным вызовом: «А выдюжишь? Не сломаешься?» Ну-у, если меня самого не закопают – наверное, выдержу.

– А публиковать можно?

– Не для печати! – отрезал Юрок. – Только через полвека!

И я этот срок выдержал. Конечно, я просил его заранее ознакомить меня хотя бы с некоторыми, наименее ранящими, эпизодами его повседневности. Он сказал, что не ранящих нет. Только ужасные. Иначе судмедэксперта и не зовут. С нами поехал и Игорек. Разве могла происходить «ревизия деятельности клана» без него?

Наш шерп рулил, мы с Игорьком балагурили, будто бы ехали на рыбалку. Так оно, в сущности, и вышло! За нами, как привидение, летела белая медицинская машина. Для чего? И что в ней? «А ты не догадываешься?»

Переехали Волгу по мосту возле города Энгельса (бывшего поселения поволжских немцев), и я радостно вздрогнул, увидев там на автостанции казахов с верблюдами. Правильно едем.

– Мы уже в Казахстане? – спросил Игорек.

– Скоро будем!

Это скоро наступило ночью. Остановились в каком-то поселке. Больница. Вышли трое местных. Обнимались с Юрой, радостно хохоча. Может быть – просто пикник? По сути – да. Но с особенностями, диктуемыми профессией.

Из второй нашей машины на носилках вынесли «подарочек» продолговатой формы. «Взятка!» – мелькнула мысль. Они дают взятки трупами? Почему бы и нет? У кого что есть.

А потом были раки. В диком количестве. Их просто выгребали бреднем из озерка размером… с теннисную площадку. Прикармливали их чем-то? Варили раков в котле. Казахская водка… особой, говорят, «палёности». Но ты же хотел познать жизнь? Познал. Вырубился. Но проснулся. Почему-то, не открывая глаз. Или – не открывались? Одному боку было ужасно холодно, другому ужасно горячо. Открыл глаза-щелочки… Костер! Я лежал на брезенте, где недавно лежали раки. Посмотрел на свою клешню. Похоже? Похоже! У костра сидел лишь один человек. Мощная харя с глазами-щелочками. Мохнатый живот торчит, не прячась. Сидит спокойно, уверенно. Так это же кузен мой, Юрок – в аутентичной, можно сказать, среде, в рабочем процессе. Командировка! Он и на острове у нас любил сидеть по ночам у костра один. День в заботах, а ночь – его. Помню, выползешь из палатки отлить и застываешь. Какая мощь в фигуре видится в отблесках костра! Но здесь он сидел с каким-то особым величием. При деле! С его животом, высокохудожественным, озаренным пламенем. Это же Будда! Настоящий Будда! У меня дома много Будд. Обожаю. Но этого не увезешь. Укоренился тут. Часть пейзажа. И какого-то процесса. К нему почтительно подходили из тьмы, что-то шептали. Он кивал или качал головой, не отрывая глаз от костра, иногда подкидывая в него щепочки движением лишь кистей рук. И все, пятясь и кланяясь, уходили. О! Вот еще один порученец из тьмы. Почтительно пригнулся. Мохнатое ухо слушает. Бугор! Настоящий «бугор», как называют начальников уголовники. А иногда и мы.

– Юрок! – просипел я.

Он встрепенулся и радостно улыбнулся. И сразу стало видно: не Будда! Но – бугор. Бугор наш! А может, и Будда!

– А где… всё? – вот так вот я и спросил – во вселенском масштабе!

– Смотря что. Раки – в животе! – Он с удовольствием погладил свой емкий живот.

– А… Игорек?

Все-таки нас было трое.

– В машине спит. Обняв руль, хоть и не свой. Автомобилист! – проговорил Юра с любовью.

С автомобилистом все ясно.

– А я… кто?