Любовь эпохи ковида

Под этими звездами (никогда еще так близко их не видал), в этой дикой степи вопрос звучал актуально.

– Ты? – Юра задумался. Вопрос, видимо, был не однозначный. – Исследователь жизни! Далеко ушел.

– В смысле?

– В степь. Еле тебя нашел. Главное – непонятно, в каком направлении.

– Ну… и в каком?

– Как можно дальше от цивилизации!

– Странно. Цивилизацию я вроде люблю! – Я даже с усилием сел, как культурный человек. – Да-а! – Огляделся. – Тут много неожиданного проясняется… точнее – вытемняется. Как ты меня догнал?

– А ты уже лежал. Раскинув руки. И – лицом к звездам.

– Да-а… Видимо, пытался связаться.

– Возможно. Но нести тебя было тяжело.

– Видимо – раки. Но хватит. За дело. Рассказывай!

– Что? – улыбнулся Юрок.

– Ну… Почему мы здесь?

– Ну как? – Он обвел окоем рукой. – Вселенная!

– Да, – мельком глянул. – Вселенная, да. Ну, а повод?

– Повод? – Юрок широко зевнул, сладко потянулся – ну просто хозяин Вселенной. – Да так. Закинул им трупешник один. Как говорится, чем богаты!

– Важный… трупешник? – лихо проговорил я.

– Ну да. Помог им закрыть одно долгое дело.

– А почему раньше не привез? – сорвалось с языка.

– Ну-у… Так вот! – он развел руки, обнимая Вселенную. – Решил к вашему приезду приурочить!

Передачу трупа – к нашему приезду. Щемяще. Ну, а чего придираться? Нормально. С той же законной гордостью грузинский хозяин сказал бы, что приберег для нас бочонок вина.

Помню, как монтер с монтажного объединения заменил в нашей лаборатории, где мы работали с химикатами, старый вентилятор на новый и потом робко спросил, можно ли ему забрать старый? И я, будучи на тот момент главным, разрешил. Так он меня поил потом полтора дня, а также предлагал познакомить с подругой его жены. И мы, возможно, дружили бы семьями, если бы я не был уже женат. Вот так! И претензии снимаем. Иначе странно. Нам можно – а им нельзя? Только лишь потому, что у них свои «объекты»? Мистику – долой. И там тоже бушует жизнь. А будешь выпендриваться – коллеги не поймут. А тут, вижу, – прекрасно понимают. И наш Бугор, думаю, рулит справедливо!

С собой нам тоже дали кое-что. В продолговатом мешке. Но шевелящееся. Не буду будить в вас нездоровое воображение – раки.

Ели их всем Бугром – в этот раз это слово обозначает всех обитателей нашего замка на Бугре. Ели и соседи. Хотя Игорек резко возражал. И пришлось нам напиться. И мы расчувствовались, и выпускали оставшихся в живых раков в Волгу, целуя их. Юра одобрял и тоже участвовал в освобождении раков.

Что же он «припас» нам сейчас, в Москве? Да уж не коробку конфет!

Понуро искали на задворках больницы – по той записке, что Юра продиктовал. Искали – что? Сказал: «Не по телефону». И это настораживает, если не сказать больше…

– Может быть, книги? – взбадривались мы.

Ну конечно – книги!.. Но и книги у него жуткие. Однажды распахнул – тут же запахнул. Потом весь год снилось.

Задний больничный двор, самый глухой. Заросли, запустение. Низкая дверка, тусклый фонарь. Кнопка. Внутри радостный перезвон. Открыл амбал в медицинской маске. «Вы кто?» «Мы от Неклюдова!» – почему-то зловеще сказал Игорек. «А! От Юрия Алексеевича! Сейчас нарубим!» «А мы?» – Игорек побледнел. «А вы вот тут посидите». Фойе. Доска почета кафедры танатологии.

– О! И девчонки тут есть!

– Не советую… – мрачно сказал Игорь.

Кафедра танатологии его не вдохновляет.

– Вам сколько? – высунулся наш друг.

– Ну… сколько Юрий Алексеич просил, – нашелся я.

– А вам самим не надо?

– Нет.

– Так вы не коллеги?

– Нет.

– Тогда… Если остановят, говорите – нашли.

– То есть просто нам повезло? – пробурчал Игорь.

И вскоре выдали нам пластмассовый контейнер, перебинтованный скотчем, размером с маленький чемодан.

– А не могли бы вы тут еще ручку намотать для удобства? – вежливо попросил я.

– Вот, пожалуйста! Вы знаете, куда передать? Открывать не рекомендую.

– Прямо мечтаем об этом! – хмуро сказал Игорек.

– А что там, если не секрет? – поинтересовался я.

Между нами говоря – мне же про все это писать!

– Как? Что заказывали – кисти рук. Я ученик Юрия Алексеевича – вот и делюсь!

– В Саратове, что ли, этого нет? – спросил Игорек.

Как-то не очень доволен он был этой миссией.

– Климат не тот! Влияние климата изучаем на фаланги пальцев.

– Прописку будете определять?

– Ну… хотя бы место рождения. Извините, пошел.

– И правильно сделал! – пробормотал Игорек.

И мы вышли.

– Ну что ты расстраиваешься? – сказал я. – Вот если бы головы нам дали – это было бы слишком. Такси? – предложил я.

– Нас могут запомнить.

– Ты прав – лучше затеряться в метро.

– При входе могут проверить.

– Тогда – пешком?

Та еще прогулочка – к Павелецкому вокзалу.

Но вот и он, родимый, наконец. Поезд «Москва – Саратов», вагон семь. Как предписано. Проводник Шестаков. Протокольная морда. Вот он нас и сдаст!

– Юрию Алексеевичу? Передам, конечно… Материалы? Понимаю! Материалы я ему часто вожу. Так человек какой! Вся страна, почитай, на него работает.

Это уже фольклор.

– Приглашал на рыбалку!

– Нас тоже.

– Пересчитывали? – сделал движение – коробку открыть.

– Всё как в аптеке! – это удачно Игорь вмешался, а то могли бы нас и на «скорой» отвезти.