Любовь гика

С утра пораньше я отправился в лагерь артурианцев и увидел, что дыры, оставшиеся в рядах их жилищ, уже затянулись. Бреши на тех местах, где раньше стояли фургоны, палатки и автомобили отбывших раскольников, сразу привлекали бы к себе внимание, как дырка на месте выпавшего зуба, но брешей не было. Мисс Зегг просто прошлась по рядам и распорядилась, чтобы все переставили свои машины. Не обошлось и без драки, когда кто-то из новообращенных дал задний ход и впилился своим «Фольксвагеном» в коляску одного из «Харлеев». Другие артурианцы быстренько усмирили разъяренных владельцев «Харлея», подавив их числом, и остаток утра прошел в идеальной гармонии под восторженный шепоток: «Да, Артуро страшен в гневе!», «Выпер их, и поделом», «На самом деле, так даже лучше. Слишком они были дерзкие и заносчивые. Мешали моему П. У. Ч.», «Да таким, как они, все и везде будет плохо», «Пусть кочевряжатся где-нибудь в другом месте…»

Около полудня мисс Зегг обошла лагерь и сообщила, что ровно в час дня Водяной человек проведет особую службу. Все сразу засуетились и, покрикивая на нерасторопных новичков, бросились менять повязки, желая предстать пред очи Артуро в чистых бинтах.

Служба была короткой, допускались только Допущенные. Арти ворвался в аквариум под грохот «Полета валькирий» в динамиках и рев мощной струи пузырьков. Для этого случая он решил натереться особо блестящим маслом и подсветить воду ярко-розовыми прожекторами. Он не говорил, а скорее начитывал ритмичным речитативом:

– Она нам служила – она служила нам всем, – теперь мы служим ей.

Почетный караул из однопалых новообращенных вывез на сцену больничную каталку, на которой лежала доктор Филлис – то, что осталось от доктора Филлис, – укрытая белым атласным покрывалом. Цыпа шел следом за ними. Каталку остановили перед аквариумом Арти, и как только на нее упал ослепительно белый луч прожектора, Цыпа шагнул вперед и откинул покрывало.