Любовь горца

– Их семья видела много трагедий. Оба Хеймиша, и старый и молодой, мать лэрда, потом его жена – все умерли.

– Да, что говорить… Колин, жена Лиама, была другой, – пробормотал Гэвин, глядя куда-то вдаль.

Филомена поразилась, с какой свободой этот горец произносил имя своего лэрда.

– Какой? – спросила она.

Он так долго не отвечал, что ей показалось, он ее не расслышал.

– Она была другой.

Филомена подумала, что наткнулась на какую-то тайну этого клана. Смерть двух молодых маркиз Маккензи напомнила ей о темных страхах, ее окружавших.

– Мистер Сент-Джеймс, – начала она.

– Пожалуйста, зовите меня Гэвин, англичанка, здесь не принято церемониться. – К нему вернулиcь прежнее благодушие и лукавая усмешка.

Филомену поразила его невероятной мужественности красота, и она с усилием заставила себя смотреть только вперед, на лес.

– Я подумала, может быть, вы скажете мне, слышали ли вы… знакомы ли вам…

Филомена даже глаза зажмурила, почувствовав себя ужасно глупо.

– Это о броллахане? – Гэвин закинул голову и засмеялся так заразительно, что Филомена невольно заметила, как играют вечерние тени на его красивой мускулистой шее и ключицах. – Наверное, до вас дошли слухи о лэрде, так ведь?

Филомена робко взглянула на него:

– Это ведь не только слухи, которые ходят внутри клана. О нем говорят как о Демоне-горце даже в Лондоне. Мне интересно… а местные верят этим мифам?

Чувственный рот Гэвина дернулся в веселой усмешке:

– Броллаханы обитали на нашей земле еще до того, как христиане принесли с собой страх перед демонами преисподней, но сама идея та же, мне кажется. Говорят, что броллахан был порождением Фоа, у него нет формы, но есть страшные красные глаза. Если встретишь его на пустынной дороге и заключишь с ним договор, он овладеет тобой на некоторое время и придает силы самой Фоа. Но потом, когда срок договора истекает, тащит в преисподнюю.

«Вот оно – тень с красными глазами?»

– Он опасен для других людей? – заикаясь, спросила Филомена.

– Только если встретишь его на дороге, но внутри дома он не опасен. Говорят, если броллахан водится в доме… или в замке, он приносит счастье. Они – благодарные духи и ненавидят сквозняки.

Филомена почувствовала неловкость, однако эта информация ее успокоила и позволила распрямить напряженные плечи.

– Что же, хорошая новость!

– Чаще всего их можно встретить именно в это время года. – Он снова внимательно посмотрел на нее тем особенным пристальным взглядом, что и раньше, потом наклонился и сорвал еще один стебель лаванды, чтобы добавить его в букет.

Они неторопливо шли через лес, в котором пели птицы, а иногда мелькали какие-то зверюшки.

– А вы, англичане, верите в демонов?

Филомена не могла забыть ужасную красноглазую тень, которую сегодня встретила. Ей хотелось бы думать, что это был сон, но лучше пусть это существо будет настоящим демоном, чем галлюцинацией.

– Думаю, начинаю в них верить, – призналась она с легкой гримасой.

– Это был Маккензи? Он напугал вас, барышня? – Тон молодого человека стал суровым.

– Нет, не напугал.

Он привел ее в ужас!

Спрятав лицо в цветы, Филомена взглянула на своего спутника. Он был большим и сильным, но в нем не было угрозы, как в Рейвенкрофте. В его внешности таилось обаяние, а не враждебность. Рядом с ним ей было легко, он не пугал ее, в то время как лэрд устрашал.

– Должна признать, что маркиз Рейвенкрофт оказался не таким, как я ожидала, когда согласилась у него работать. Он несколько… – Филомена остановилась в поисках нужного слова.

Гэвин начал загибать пальцы:

– Он внушительный, мрачный, неприветливый, властный, надменный, деспотичный, несговорчивый…

Когда перед ними появились красные камни Рейвенкрофт-Кип, Филомена смеялась в ответ на улыбку, от которой на щеке сурового горца появилась симпатичная ямочка.

– Он совсем не так страшен, как вы описываете. – Она сама удивилась тому, что защищает лэрда.

– Да, именно так.

Филомена подняла в удивлении брови, услышав в голосе неожиданную и серьезную резкость. Казалось, Гэвин Сент-Джеймс пытается предупредить ее насчет ее работодателя.

Филомена тогда спросила:

– Вы хорошо знаете лэрда Рейвенкрофта?

Ее вопрос заставил собеседника поднять мускулистое плечо.

– Прошло немало лет с тех пор, когда он поселился здесь постоянно, до этого он приезжал на несколько недель. Но я не уверен, что кто-нибудь знает его по-настоящему, с ним непросто подружиться. К тому же трудно доверять человеку, которого вырастил Хеймиш Маккензи и который так на него похож, а при этом разделяет его склонность к жестокости.

Но не склонность к жестокости заботила Филомену в том, что касалось жизни в Рейвенкрофте. Она видела ее с избытком в течение своей жизни. Хотя, вспомнив Дориана Блэквелла и членов его отряда, а также самого Рейвенкрофта и других людей, переживших войну… Ей досталось значительно меньше, чем им.

Филомена немало времени потратила на то, чтобы не думать, какое именно насилие к ней применят, если откроется ее обман.

– Тем не менее… – пробормотала она, обращаясь больше к себе, чем к собеседнику. – Он очень старается быть хорошим отцом.