Любовь, граничащая с безумием

- Это верное решение, но я жду тебя через два дня, ибо мне необходимо будет отлучиться по своим делам. А ты в моё отсутствие приглядишь за девушкой, - сообщил старик внимательно вглядываясь в глаза графа.

- Хорошо,- буркнул себе под нос Дантон, не особо обрадованный такой новостью.

43 ГЛАВА

По возвращению в родовой замок Дантон не узнал его. Казалось, здание погрузилось во мрак, и все присутствующие вымерли. Дворецкий появился лишь после того, как граф громко заявил о своем появлении. Эйбут сразу же поведал хозяину об обстановке царившей в доме. Как оказалось графиня закрылась в своих покоях и покидает их только, для того чтобы посетить могилы дочери и сына. Прислуга стала суеверно перешептываться, а при виде старой дамы и вовсе шарахаться словно от приведения осеняя себя крестом. Да и действительно за последнее время Эдит Дельмас стала походить больше на мумию, а ее извечно черные одеяния теперь весели на женщине мешком. Она больше не собирала длинную копну полностью седых волос в пучок, а лишь скрывала их под черной вуалью, чем еще больше вселяла страх в присутствующих. Поговаривали, что темными ночами по холодным коридорам замка, эхом проносится истошный женский крик. И у тех, кому не повезло его услышать в венах застывала кровь.

Мишель отмахнулся от суеверных слухов, повелев прислуги не распускать по напрасно языки. А дворецкого отправил к бабушке сообщить о его приезде. И когда графиня впервые не явилась встретить внука, мужчина насторожился.

- Ее светлость пропустила известие мимо ушей, не удостоив меня даже взгляда. Она неизменно изо дня в день сидит в кресле возле камина и смотрит в него будто там пылает огонь. Но никому не позволяет разжечь поленья, хотя в комнате уже достаточно холодно,- сообщил Эйбут не смея смотреть хозяину в глаза.

- Хорошо, я сам поднимусь к ней,- произнес Дантон, поспешно направившись к лестнице.

Спустя несколько мгновений он уже стучал в массивную дверь покоев графини. Но простояв достаточно долго так и не дождался ответа. Постучав снова еще более громко, Мишель решил войти без приглашения. В комнате висела удушающая темнота и лишь одинокая свеча жалобно мигала на столике возле завешенного зеркала. А бабушка, как и говорил дворецкий сидела неподвижно в кресле.

- Бабушка, доброй ночи, - достаточно громко поприветствовал ее Мишель, но женщина даже не шелохнулась. Подойдя к креслу Дантон на мгновение замер, ему померещилось что графиня не дышит. Коснувшись ледяной руки женщины, Дантон заметил, как веки бабушки тяжело опустились, а губы дрогнули.

- Как вы себя чувствуете? Может стоит послать за лекарем? - с тревогой спросил Мишель сжав тонкие пальцы старухи.

- Ты виделся с Габриэлем? - неожиданно произнесла графиня тихим, скрипучим голосом.

- Бабушка Габриэля нет, он...

- Не смей! - воскликнула графиня пронзив внука ледяным взглядом,- Не произноси этого вслух. По твоему я совсем из ума выжила? И забыла почему у меня в душе пожар, такой уничтожающий, что я даже не чувствую этого холода вокруг. Мой мальчик лежит в земле неотомщенный, виновная в его смерти не наказана, и в этом повинны мы!

- Графиня, - тон Мишеля стал более официальном, он понял, что женщина в здравом уме, и далека от той какой ее описывала прислуга. - Мы с вами прекрасно знаем, что произошедшее с Габриэлем несчастный случай.

- Несчастный случай говоришь? - зашипела пожилая дама трясясь от гнева, - Эта тварь столкнула мальчика с кровати и он напоролся на нож. Это ее рук дело, она виновата в его смерти. Ничтожная дрянь убила моего внука и исчезла без наказана. Она должна была заплатить за содеянное жизнью! И как я могу теперь ходить на его могилу, зная что он не отомщен. А ты Мишель? Что сделал ты, чтобы наказать виновных? Счел что девка мертва, даже не увидев тела, свернул поиски? Неужели твоя совесть перед братом чиста?

- Бабушка, - сквозь зубы прорычал Дантон, - Я поступил так, как посчитал нужным, мы прочесали все вокруг и не нашли следов, люди вымотались и находились на гране. И почему же совесть должна меня мучить? Не от того ли, что вы пытаетесь перекинуть свою вину на меня?

- И в чем же моя вина? - снова осипшим голосом воскликнула старуха,- В том, что я как могла, пыталась защитить свое дитя? Да, и этого оказалось мало, я не уберегла внука. Сына доверенного мне покойной дочерью...