Любовь и честь

Нору смутила эта мысль и даже вызвала панику. В конце концов, ведь он силой принудил ее к браку! И какая разница, если сейчас он делает вид, что ищет ее согласия?

— Ты мог сделать меня счастливой, — быстро сказала она. — Когда-то мог. Когда-то выйти за тебя замуж было для меня... — Не находя слов, Нора покачала головой. — Но после того что случилось сегодня... после того, что ты сделал... у тебя не было права...

Щеки Норы горели. Ее душу охватило смятение. Казалось, она спорит не с ним, а с собой. «В чем твоя воля?» Нора всегда искала ответ на этот вопрос и хотела жить в соответствии с ответом. Но что, если ее истинная воля вовсе не совпадает с ее возвышенными идеалами? Что, если в реальности она более жадная, грубая и совсем не такая добродетельная, как ей представлялось? И сейчас, даже сопротивляясь, она все время чувствовала прикосновение его руки...

— Сегодня я согрешил, — ответил Эдриан, намотал ее косу на руку и придвинулся, хотя Нора оставалась на прежнем месте. — Дай мне возможность искупить вину.

— Я этого не хочу, — с трудом выговорила Нора. О Боже, эти слова — то, что она обязана сказать.

— Я не могу ничего сделать против твоей воли, — сказал он. — Но спроси себя честно, чего ты хочешь, и дай мне искренний ответ. И пусть так и будет. А я, леди Ривенхем, готов служить вам во всем.

Он выпустил из рук ее косу, и на мгновение Нора решила, что он решил оставить ее. Но вот Эдриан снова взял ее за руку и, не сводя с нее глаз, накрыл губами мизинец, втянул его в рот и стал легонько покусывать.

Нора перестала дышать. Во рту у нее пересохло. Она оторвала от него взгляд и невидящими глазами уставилась на занавесь полога и плетеный коврик на полу. «Прекрати», — мысленно говорила она, но так и не смогла произнести этого вслух — мешал оглушительный стук сердца в ушах.

Эдриан выпустил ее пальчик и поцеловал ладонь.

— Проверь себя, — сказал он. — Тебе неприятен мой поцелуй?

Ответ прозвучал в ее мозгу, как фанфары. Нора чуть не выкрикнула его, но осеклась. Она ни за что не признается. После того что он сделал...

Молчание — цена ее чести и самоуважения. А если ради спасения чести потребуется растоптать ее волю, на сей раз самостоятельно, что тогда?

— Если молчание и есть твой ответ, то ты должна объяснить мне, как его понимать. — Эдриан придвинулся ближе. Пружины под ним заскрипели.

Нора закрыла глаза. Она не могла на него смотреть. Больше не могла сопротивляться ни ему, ни себе.

Эдриан наклонился и зашептал ей в ухо:

— Я и не хотел, чтобы эта ночь оказалась короткой. И пусть это будет даже не ночь, а целые сутки. Возможно, так и придется сделать, ибо я ни за что не стану продолжать без твоего ответа.

По лицу Норы разлилась краска. Она вцепилась в стеганое покрывало на кровати. Простые с виду слова Эдриана скрывали бесстыдное обещание заставить ее говорить о вещах, которых скромные люди обычно не касаются. Но Эдриан вовсе не собирается быть скромным. И он не успокоится, пока не добьется своего. И сделает все то, о чем она грезила долгими беспокойными ночами. Нора вздохнула:

— Дэвид... Если ты обещаешь помочь ему...

Его губы коснулись ее щеки. Нора лишилась слов. О Боже, что может быть слаще его губ? Даже на смертном одре она их не забудет.

— Я уже сказал, что мог бы, — пробормотал он, — но не странно ли, как наша совесть вступает в конфликт с нашими же желаниями? Как заставить ее заснуть? Мне повторить обещание? — Язык Эдриана пробежался по раковине ее уха. — Только подскажи мне, что говорить, — шептал он. — Нора, моя Нора, я должен говорить о твоем брате?

Нет.

Его рука легла на ее затылок.

— Ты должна научить меня, — продолжал Эдриан. — Сейчас я не могу доверять себе. — Его голос внезапно охрип. — Видишь ли, эту минуту я повторял в уме тысячи и тысячи раз с тех пор, как мы расстались. Поверь, мне нельзя руководствоваться своими желаниями. Они слишком сильны и нетерпеливы, чтобы подсказать мне правильное решение.

Рука Эдриана все так же лежала у нее на затылке. Он не двигался, но его слова, наполненные столь неподдельной страстью, произвели на Нору сокрушительное действие — все ее существо наполнилось ответным непреодолимым желанием.

«Тысячи и тысячи раз».

Нору с новой силой охватил жар. И он был очень похож на гнев. Дэвид. Что будет с ним? Неужели нужды всех остальных людей всегда будут важнее ее собственных? «Я хочу. Я жажду. Я! Я! Я хочу Эдриана».

То, что связывает ее и его, намного старше, чем трудности брата. Какое отношение имеет Дэвид к сегодняшней ночи? Чем еще она должна пожертвовать ради семьи? Ведь за эту любовь она уже расплатилась страшной ценой.

Нора резко обернулась к Эдриану, схватила его за плечи, толкнула на покрывало, забралась на него и замерла.