Любовь и другие мысленные эксперименты

— Слушайте, капитан Прайс, все будет хорошо. Вы лучше отдохните, а я им скажу, чтобы зашли завтра. Они год вас ждали, потерпят еще несколько часов. — Отойдя к двери, доктор обернулся и с напускной суровостью добавил: — И ешьте, ешьте побольше. Не каждый же день вы возвращаетесь на Землю.

Артур дождался, пока за ним закрылась дверь и стихли шаги в коридоре, затем уперся локтями в койку, оттолкнулся и принял сидячее положение. Он внимательно осмотрел палату. Что в отделении реабилитации было хорошо, так это слабое техническое оснащение: никаких тебе камер, датчиков движения, глухих окон. Артур стал растирать ноги, надеясь пробудить их к жизни. Нужно выбраться из палаты и найти незарегистрированный телефон. Тогда он сможет позвонить Грегу и выяснить, что случилось. Номер матери компания точно прослушивает. Доверять тут нельзя никому. Он уже бывал на этой базе — не в отделении реабилитации, конечно, но все-таки. Тренировки, социализация… В определенный момент всех врачей приглашали в главный корпус познакомиться с новыми членами экипажей. Но человека в синем костюме Артур точно видел впервые в жизни.

Окно выходило в большой поросший травой внутренний двор с пальмами и скамейками. С трех сторон больничный корпус выглядел именно так, как и должно было выглядеть здание, построенное в прошлом веке, — белые оштукатуренные стены, металлические оконные рамы. С четвертой же, выходившей на парковку, было пристроено стеклянное приемное отделение. За окнами виднелась длинная стойка. Артур навалился на подоконник и попытался выпрямиться. Кажется, во двор выходила только одна дверь — из стеклянной галереи, других не было. Если выпрыгнуть из окна и приземлиться на траву, из приемного отделения его за деревьями не увидят, но вернуться в здание незамеченным не получится. Вцепившись в раму, он перегнулся через подоконник. Окно этажом ниже было открыто.

Синий Костюм сказал, что Артура не было год. Но полет занял только шесть месяцев. Столько требовалось, чтобы добраться до Деймоса, только он на него так и не приземлился. Что, сказать по правде, должно было быть известно Центру управления полетами, компании и каждому инженеру и аналитику, что бы они там ни твердили о прошедшем годе. Почему никто не расспрашивал его о неудачной экспедиции? Может, он все еще на Деймосе, в кратере Вольтера? С ним случился нервный срыв, и все это — галлюцинация? И в том и в другом случае у него явно что-то не в порядке с головой, «когнитивное расстройство», как выразился бы Зевс.

Зевс. Артур сел на подоконник и оглядел палату. Операционная система ему сейчас пригодилась бы. Будь у него имплант, он бы автоматически подключился к серверу базы и связался с Грегом, который находился в Лос-Анджелесе вместе с Хэлом. И пускай бы прослушивали, плевать. Артур попытался вспомнить последние фразы Зевса. Он находится на расстоянии нескольких световых лет от Земли и только что приземлился на Землю? Самое поразительное, что он примерно это и чувствовал. Не видел ни одного знакомого лица с тех пор, как его спасли, а все эти люди утверждали, что они его знали. База, еда и сам воздух были вроде знакомыми и в то же время нет, словно сенсоры Артура перенастроили, как цветовую гамму монитора. У операционной системы ощущений не было, только факты. Он был дома, но не дома.

Из коридора донеслись голоса, кто-то стукнул кулаком по стене. За дверями его палаты стоял охранник. Артур запахнулся в больничный халат и снова выглянул во двор. Далеко ему не уйти, но, может, хоть доберется до телефона. Мир за окном манил его так настойчиво, словно он снова вернулся в детство. Артур осторожно перекинул ноги через подоконник, развернулся лицом наружу и спрыгнул.

Он тяжело рухнул на газон и растянулся на земле, ловя ртом воздух. Дождался, пока боль сосредоточится в каком-нибудь конкретном месте. Земля качнулась в фиолетовом небе. Артур увидел свет древних звезд, мерцание пылинок и тонкий голубой серп луны, единственного спутника своей планеты, — так близко, только руку протяни.

— Артур?

Обернувшись на голос, он заметил в открытом окне первого этажа брюнетку в прозрачном платье цвета заходящего солнца.

— Артур, что ты делаешь? Ты в порядке?

Он знал ее.

— Ты что, упал? Господи! Позвать кого-нибудь?

— Нет! — превозмогая боль в груди, выговорил он.

— Но, малыш, тебе же больно.

Кудри, пышные бедра. Малыш.

Опершись на руку, он приподнялся над землей и сел. Над подоконником мелькнул подол платья, голые ноги, кеды…

Она бросилась к нему и рухнула на колени.

— Артур, что случилось?

Малыш. Она обняла его.

— Мне сказали, ты в порядке. Сказали, завтра можно будет тебя повидать. Но я решила подождать здесь.

Он отпрянул, снова через силу вдохнул и посмотрел на нее.

— Рейчел?

— Ну да, это я. Ты что, головой ударился? Что это еще за «Рейчел»? — Она взяла его за плечи и развернула лицом к себе.

— А где Элиза? Мама?

Может, он и правда ударился головой, а сам по-прежнему лежит в «Духе», приземлившемся в кратере меньшего спутника Марса?

— Какая Элиза? — Рейчел положила руку сыну на щеку. — Смешной ты.

В отдалении кто-то закричал.