Любовь и головы. Пособие для начинающих

Уже шесть лет расту с нашими спортсменами, чего я только не насмотрелся: несчастных романов, тяжелых подъемов после вечеринок, сложностей на работе и на учебе, ссор с родителями и друзьями. В человеческом мире отношений все гораздо более сложно, чем в нашем. Не скажу, что у нас мир черно-белый – есть и конкуренция, и ссоры, но вообще нам как-то проще решить: дружба-война, уважение или перемирие, работаем-упрямствуем. Просто конный мир лишен сложных оттенков и самообмана, в нем правду говорить легко и приятно. Да и проку так больше, точно вам говорю.

Самый характерный человек – это наш начкон, старший тренер Татьяна. У нее всегда все под контролем строгим: будь то дела в конюшне или спортсмены в манеже. Строгая очень, я от одного ее голоса могу в галоп подняться и барьеры прыгать начать, настолько она всегда убедительна. Эта женщина всю нашу семью в порядке держит: всегда знает, кого надо подковать, кому витаминов дать, у кого за ногами присмотреть, а кто давно «трячки» не получал. И спортсмены у нее воспитанные: никогда не опаздывают, ходят по графику, работают по-честному, без халтуры. Ну и поесть любят вкусно – это у нас общее.

Каждые выходные в «Пивоваровском» – небольшой праздник без повода. На тренировки приезжают те любители, кто замотаны работой и делами, они привозят пироги и шоколад, детей своих, все пьют чай и разговаривают, слушают музыку. По будням у нас чуть менее весело, особенно когда наступают холода. Ходит основной состав спортсменов, другие, менее ответственные, придумывают миллион более важных дел – лишь бы лицо не морозить.

Вы только не подумайте, что я жалуюсь, ведь для многих лошадь – это способ отдохнуть. Но любят нас вполне по-человечески, и привязываются к нам. Многое становится понятно на уровне прикосновений – когда всадник выводит на чистку и кладет на тебя руку, он нем уже все понятно. Есть ли в нем нежность, есть ли душевность, с чем он сегодня пришел на занятия. А на соревнованиях ты чувствуешь руку человека, который пришел побеждать, или новичка, который совсем не уверен в своих силах. И кому-то хочется помочь, другому – подчиниться, а от третьего – простите – отойти подальше.

И в этом смысле я не просто инструмент, у меня есть свое настроение, свои заботы и проблемы, и я тоже хочу, чтобы с ними считались. А тот, кто умеет, обречен на успех. Наши вот учатся. А мои – многие уже умеют.

Мои – это те всадники, с которыми мы видимся постоянно. Кажется иногда, что я знаю про них больше, чем члены их семей. Хотя видимся мы несоразмерно реже. Как это получается – сложно сказать. Может, мне много рассказывают потому, что я не перебиваю и всегда делаю вид, что внимательно слушаю.

Любовь и преданность в нашем мире измеряются не количеством морковок, а заботой. Принесет ли он тебе теплую попону после холодного занятия, как огладит по шее после хорошо исполненного упражнения, попробует ли ударить хлыстом, или же сначала использует голову и силу своей ноги… Больше, конечно, любви – без нее мало кто идет в конный спорт.

А что, если люди и в самом деле встречают друг друга не просто так? И при определенном стечении обстоятельств они точно так же не могут друг друга потерять? Допустим, что у вселенной есть какой-то план или урок для нас, который мы должны получить. И в какую сторону ты ни пытаешься от него убежать, все равно окажешься в том же самом месте, в ситуации, в которой должен был рано или поздно оказаться.

Говорят, что у судьбы для нас находятся разные пути, но никогда точно не угадаешь, какой из них именно случится.

И если со всем осознанным фатализмом воспринимать некоторые данности жизни, то получится, что нет смысла в страхе. Но страх все равно всегда есть: страх быть не принятым и не понятым.

Или вот ты встречаешь лицом к лицу то, что искал всю жизнь. Понимаешь, что другое искать не мог, да и найти, наверное, тоже. А инстинкт один – бежать, без оглядки, со всех ног. В противоположную сторону. Это все потому, что люди, во-первых, любят страдать, во-вторых, не умеют раскрывать свое сердце. Хотя бы для самих себя.

Кто-то берет амбарную лопату и такого же размера замок – и старательно «закапывает» свое сердце как можно глубже. И если кто-то его найдет, непременно убьет Кощея Бессмертного. Другие теряют сердце где-то по пути. И на него сложно позвонить, как на застрявший в недрах сумки мобильный телефон. Третьи изо всех сил стремятся отдать сердце другим: с надрывом, с огнем, с кипящей кровью бросают его в неопределенном направлении.

Или вот, например, когда становится не по себе от того, что сердце слышно. Это ведь далеко не тот орган, который можно приструнить или просто заткнуть ушки. Иногда оно начинает голосить от первого падающего листа или мечущейся под фонарем снежинки. Кажется, мозг не может запомнить всего, что вмещает сердце: неважно, счастье это или же боль. Воспоминание чувств сердце выдает в одном лишь ему известном темпе.