Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести

— Изложим диспозицию кратко:
Гора Кирпич. На «З» стене
С названьем Ромб висит палатка.
Там стонет, мечется в огне
Наш неудачный восходитель.
Как передал руководитель,
Бедра закрытый перелом,
Отрыв мошонки, тьма ушибов…
А вы одни спустить смогли бы,
Оставшись на стене втроем?..
Начспас прикинул: напрямик
От места травмы на ледник
По вертикали семь веревок.
Шесть рыл из тех, кто смел и ловок,
Потянут снизу тонкий трос,
Лекарств поднимут целый воз,
Воткнут больному промедола
И забинтуют признак пола.
Затем потянут вверх акью,
Под звуки свинга «Ай лав ю»,
В акье поднимут трос и шины,
Больного спустят прямо вниз,
А настоящие мужчины
Вверх попиздуют под карниз…
Отряд из тридцати засранцев
Потянет ночью весь комплект
Спецснаряженья под объект
И весь продукт для новобранцев,
Что спят на леднике Мырды,
Не чуя под собой беды.
Придется им тащить беднягу
От места спуска в Узункол.
Навек запомнится салагам,
Как первый выход их прошел.
Врач выйдет с головным отрядом,
Поселится с горою рядом,
По рации начнет учить —
Больного как и чем лечить.
Был разработан план блестяще,
Знал каждый, что куда он тащит,
 И мне вручить начальник рад
Жетон «Спасательный отряд»…

Выйдя из башни, Эдик, Андрей и Володя наткнулись на Валеру, сидевшего на полутемной скамейке рядом с симпатичной темноволосой девушкой.

— Настя, будь осторожна! — предостерег Эдик. — Это такой ловелас — страшный ходок по женщинам! Так что будь внимательна!

Девушка смущенно улыбнулась.

— Эдя, ты же знаешь — я однолюб! — сказал Валера укоризненно. — Между прочим, Настя готова целый месяц варить кашу на всю нашу ораву, если мы возьмем ее с собой на озера, — он обернулся к девушке, — или я ошибаюсь?

— А, Эдик? — с надеждой спросила девушка. — Если, конечно, можно…

— Давайте-ка, пойдем сейчас ко мне, — предложил Эдик, — и обмозгуем это дело. У меня еще где-то коньяк оставался…

— Я извиняюсь, но я отваливаю в шалаш, — сказал Андрей. — Жутко хочу спать.

— Да брось ты — это от вина, сейчас выветрится, — пообещал Эдик.

— Да нет, правда, — еле на ногах держусь.

— Ты найдешь шатер-то? — забеспокоился Володя.

— Надеюсь, — засмеялся Андрей.

Праздничное веселье, шум и крики достигли своего апогея.

Навстречу Андрею попались два совершенно упившихся парня в плавках — один с ледорубом, другой с горящим налобным фонариком.

На вышке бассейна девица в купальнике несильно от кого-то отбивалась.

Возле столовой девушка кокетничала с молодым человеком, курившим на скамейке.

— Что за имя такое — Тенгиз? — спрашивала она. — А может, ты какой чурка узкоглазый?

На аллее Андрея обогнали два мужика. Они вели под руки нетвердо держащуюся на ногах девушку в коротком платье и босоножках.

— А мне вы покажете слайды? — капризничала девушка.

— Покажем, покажем! — заверил один. — Только для этого нужна темная комната.

— И белая простыня, — добавил второй.

Из-за кустов доносился нестройный хор:

— Ты ножкой двинула
Чуть на вершок,
Какао вылила
На мой мешок…

Возле коттеджа под оглушительное «Ура!» кто-то поджег сигнальный факел.

— Чего орете?! — распахнулось окно на верхнем этаже. — Радуетесь, что живы остались?!

В шатре горела свечка. На койках полулежали юноши и девушки, завороженно глядя на седобородого мужчину в прожженной штормовке и сванке, помешивающего чай в эмалированной кружке. Андрей тихонько прошел в дальний угол и лег, скрипнув пружинами, на железную, с продавленной сеткой кровать.

— Ну, а еще что-нибудь такое же помните? — спросила седобородого одна из девушек.

— Надо подумать, — седобородый неторопливо отхлебнул из кружки. — Ну вот, к примеру… Знаете ли вы, почему альпинисты всегда спят в палатке головой к выходу?

— Ну, чтобы выбежать было проще… — послышались неуверенные голоса. — Может, от пожара?… Чтобы дышать было чем…

— Нет, не поэтому, — мужчина не спеша макнул в чай сухарь и отправил его в рот.