Читаем Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести полностью

— Не знаю, что он им там говорит, — сказал Эдик, — но делает он с ними точно одно и тоже…

В это время с высокой каменной башни кто-то, завернутый в простыню, усиленно замахал им руками:

— Андрюха! Вовик! Привет!.. Давайте сюда!.. Эдик, двигайте к нам!

— Привет, Петруччо! — махнул Андрей в ответ.

— Я и забыл! — сказал Эдик. — Пошли, там сегодня грандиозная пьянка!


Взобравшись по винтовой лестнице, они попали в полутемную мансарду, таинственно освещенную свечами. За столом, ломившимся от вина, мяса и фруктов, весело балагурила раскрасневшаяся от сауны и алкоголя мужская компания. Несколько человек с воплями плескались в крохотном бассейне под лестницей. Вновь прибывших шумно усадили за стол, придвинули им тарелки, налили вина.

— А где Валера? — поинтересовался кто-то.

— Штирлиц тешил себя надеждой, — ответил Эдик.

— Надежда тихо стонала, — добавил Володя.

За столом заржали.

— Друзья мои, — лысоватый мужчина поднял стакан, но за смехом и разговорами его никто не слышал.

— Дайте высказаться заслуженному мастеру спорта! — раздались голоса. — Говори, начальник!

— Друзья мои, — снова начал лысоватый, — я постараюсь быть краток… Горы, как вы уже, видимо, поняли, стояли, стоят и будут стоять еще долго… И мы с вами сюда приезжали, приезжаем и будем, я надеюсь, приезжать еще неоднократно… Так вот, собственно… Я предлагаю выпить за то, чтобы вам никогда не пришлось применить на деле те знания, которые вы здесь получили.

Собравшиеся одобрительно осушили свои емкости.

— Я бы хотел, если позволите, кое-что добавить, — раздался голос из угла.

— О чем разговор, — лысоватый поднял руку, прося тишины, — слово имеет единственный среди советских альпинистов преподаватель Сорбонны!

Вокруг шумно захлопали.

— Я, к сожалению, не буду столь лаконичен, как предыдущий оратор, — поднялся завернутый в простыню, как в тогу, мужчина в очках на крупном носу, — поэтому, чтобы не прерывать, так сказать, процесса, советую всем собравшимся не ждать специального сигнала, а наливать и выпивать постоянно.

— Чем мы и занимались на протяжении двух последних недель! — под общий смех вставил кто-то.

— У меня тут родилось некоторое осмысление наших бурно прошедших учений, которым я и хотел бы сейчас с вами поделиться, — мужчина достал из кармана висевшей на спинке кресла рубашки исписанный мелким почерком лист, налил себе вина и откашлялся. — «Тактический план проведения спасательных работ на Западной стене горы Кирпич», — объявил он.

— Итак, начнем. Был вечер. ВодыСтруились тихо. Жук жужжал.В альплагере «Анзоб» народаСобралось много. Вдруг вбежалВесь в пене взмыленный посыльный.Ему вливают в рот насильноОставшийся с обеда чайИ прикрепляют невзначайБолтавшийся язык булавкой.Собравшись с духом, он прочавкал:«На Ромбе ебнулся клиент.Для ретрансляции, в момент,Был послан с рацией наблюдатель,Но позабыл, видать, создатель Ему наполнить черепок —Он обеспечить связь не смог»…

Мужчина глотнул вина и перевернул листок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное