Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести

Перейдя дорогу, поднялись к расщелине в скалах. Прячась, выглянули из-за большого камня. Увидели паутину веревок и десяток человек, расползавшихся, как тараканы, по вертикальным стенам. Остальные о чем-то весело болтали, греясь на теплых камнях.

— Ага, попались! Лазаете?! — заорал Валера, выскакивая из укрытия. Сидевшие внизу испуганно обернулись. Несколько человек сорвались со скалы. — А ведь здесь нельзя — заповедник! Сейчас всех в милицию сдадим! Охрана!! Быстрей сюда!!!

И засвистел в милицейский свисток.

2

Андрей спал, уткнувшись лицом в больничную подушку. За окном надрывался милицейский свисток. Потом раздался мужской голос:

— Андре-ей! Андрюха-а!

— Андрюша! — вторил ему женский.

— Куликов, отзовитесь! Мы знаем, что вы здесь! — потребовал еще один мужской голос.

Андрей резко сел на кровати. Со сна не сразу попал в тапочки. Подошел к окну и распахнул его. На дворе была весна, светило солнце, пели птицы. На сухом асфальтовом островке посреди моря воды стояли Антон, Светлана и Валера и, как потерпевшие кораблекрушение моряки, размахивали полиэтиленовым пакетом.

— Сдавайтесь, Куликов! Сопротивление бесполезно — вы окружены! — кричал Валера.

— Привет, больной! — сказала Светлана.

— Ого, как вас много! Я тут сплю, не слышал ничего, — Андрей присел на подоконник.

— Скажите, доктор, я умру? — Антон толкнул Валеру под локоть.

— А как же! — обрадовался Валера.

— Дураки… — засмущалась Светлана.

— Чем занимаешься? — поинтересовался Антон.

— Ничем. Валяюсь целыми днями, — ответил Андрей.

— Так это уже точно, что не желтуха? — спросил Валера. — А то тут человек пять обнаружили у себя подозрительные симптомы…

— Скажи, пусть не беспокоятся, — успокоил его Андрей. — Диагноз не подтвердился.

— Мы тут тебе фруктов принесли, — Светлана продемонстрировала пакет, — а дежурная не принимает. Говорит, нельзя вам.

— Да ну их! Нам уже давно все можно, — порывшись в карманах, Андрей извлек моток бельевой веревки и спустил один конец вниз. Ему подвязали пакет.

— Сумку только верни, — попросила Светлана.

В пакете оказались апельсины и конверт.

— Гран рахмат, — Андрей скинул сумку вниз, и она спланировала в кусты. Антон на цыпочках, по грязи, полез за ней.

— А это что такое? — Андрей показал конверт.

— Велено тебе передать, — объяснила Светлана, — для поднятия самурайского духа.

— Ты когда придешь-то? — спросил Валера.

— Я приду, когда раскинет ветви, — сказал Андрей.

— Когда откинет ветви, — засмеялся Валера.

— Нинка была сегодня? — спросила Светлана.

— Приходила утром, — ответил Андрей. — Обещала еще зайти — после третьей пары, если успеет.

— Ладно, Андрюха, мы пойдем, — сказал Антон, — у нас билеты в кинематограф.

— Что за фильм? — спросил Андрей.

— А мы и сами не знаем. Костя дал три билета, говорит, все равно пропадают…

— Везет!

— Не скучай! — помахала рукой Светлана. — Выздоравливай!

— Ты постарайся хоть к лету-то выйти! — сказал Валера.

— Я попробую, — засмеялся Андрей.

Антон, Светлана и Валера пошли к воротам больницы. Санитары катили навстречу укрытое простыней тело. Светлана испуганно обернулась…

Андрей вскрыл конверт. Внутри обнаружил открытку. На развороте аккуратным женским почерком было написано: «О, мой златокудрый повелитель! В благоуханном Самарканде в знойное время третьего месяца лета, как цветок граната, распустилась любовь моя к тебе! О, Инжир Моего Сердца! Презирая опасность, я на крыльях дивной страсти прокралась в страну туманного севера, чтобы хоть на миг увидеть тебя, Урюк Дерева Моей Души! Двадцать восьмого мая, в семнадцать-ноль-ноль, у достопочтимой Ковалевой-байши явись, Божественный Юноша! Да продлит Аллах часы твоего обеда!»

Андрей шел по Московскому проспекту. Возле телефонной будки остановился, набрал номер — на том конце никто не взял трубку. Не спеша, разглядывая витрины, двинулся дальше. То исчезал в толпе, то появлялся снова. Свернул на пустынную Красноармейскую, постоял в одиночестве у входа в архитектурный корпус.

На лестнице толпились богемного вида студенты: свитера, бороды, длинные волосы, сумки от противогазов через плечо, глубокомысленные разговоры, сигаретный туман. Поднявшись на самый верх, Андрей свернул в коридор, прошел его до самого конца и в раздумье остановился у последней двери, прислушался к доносящимся из-за нее звукам.

В глубине мастерской гремел хорошо поставленный бас преподавателя. Желая остаться незамеченным, Андрей быстро нырнул в закуток, в котором две девушки и парень раскрашивали — каждый на своем подрамнике — фасады южных коттеджей.

— Какие люди! — изумился парень.

— Тише… — Андрей пригрозил ему кулаком.

Однако бас преподавателя уже неотвратимо приближался.

Андрей уселся перед своим девственно-белым подрамником, едва тронутым неясной сеткой карандашных линий. В углу бросалась в глаза размашистая надпись карандашом «Билеты на тебя заказаны, зайди на Бойцова, Володя». Андрей схватил резинку и начал быстро стирать надпись.

— Кто к нам пожаловал! — раздался за спиной громкий радостный возглас. — Господин Куликов! Очень, очень рады!

Из-за стеллажей высунулись любопытные физиономии.