Любовь и ненависть

начальником отдела. Мы поверили ему и упустили его из виду.

А он, оказывается, все эти годы после выхода из заключения

продолжает заниматься темными делишками. И очень

грязными. - Подполковник говорил тихо и неторопливо, глядя в

бумаги. Затем после паузы поднял на меня усталый взгляд,

выпрямился и сказал, точно выстрелил: - Наркотики... Это

очень серьезно, Андрей Платонович. Физическое растление

молодежи, подростков... Конечно, хорошо что вы как будто

верно нащупали след. Но все равно нам непростительно.

Можно было раньше. И нужно было. Мы с вами не знаем,

сколько отравил душ этот подонок, таких, как эти двое ваших,

сегодняшних...

- Юра и Витя, - подсказал я.

- Да, Юра и Витя. Надо будет вам, Андрей Платонович,

сейчас всецело переключиться на наркоманов. Ивановым

занялась Петровка. У них материалов не густо. Завтра я

посоветуюсь с начальником МУРа, может, мы на себя это

возьмем, поскольку Иванов - наше упущение. Попробуем

искупить вину. У нас ими занимается лейтенант Гогатишвили,

между делом занимается. Мы как-то не придавали до сих пор

особого значения этому злу. Сейчас придется вам

подключиться. Всерьез. Как вы на это смотрите? Вместе с

Гогатишвили. Вы возглавите.

- Я готов.

- Дело это непростое. Есть подозрение, что управляет

распространением наркотиков очень ловкая рука. Схватить ее

будет нелегко. Придется вам в помощь взять дружинников-

активистов, толковых ребят.

Подполковник протянул мне газету и указал на

небольшое сообщение корреспондента "Правды" из Вены. Я

прочитал строки, обведенные красным карандашом:

"Несколько месяцев назад в Вене объявился американский

писатель и профессор литературы Самуэль Пельциг. . Он

познакомился в литературном кафе с четырьмя молодыми

людьми. Ученый муж запросто пригласил их к себе на квартиру

и там из "чисто литературного интереса" угостил их опиумом -

гашишем и марихуаной. Сам профессор этих наркотиков не

употреблял..."

Прочитав эти строки, я поднял озадаченный взгляд на

подполковника, наблюдавшего за мной во время чтения, и он,

поняв мои чувства, проговорил:

- Вот так-то, товарищ Ясенев... Завтра мы с вами на эту

тему еще поговорим.

Когда я вернулся в дежурную комнату, там шел острый

разговор между моим помощником и представительным на вид

гражданином, говорившим с ярким кавказским акцентом. Я

пришел в самый разгар "дискуссии", но тут, пожалуй, стоит

рассказать, что происходило здесь до меня.

У ресторана "Арагви" в машину такси сели двое: молодой

красавец с черными усиками, который сейчас стоял возле

барьера в дежурной комнате, и молоденькая девчонка. Они

были навеселе. На вопрос водителя: "Куда ехать?" - молодой

человек небрежно достал десятку и со словом "аванс" с

развязно барской бесцеремонностью бросил ее на переднее

сиденье. Шофер повторил свой вопрос.

- В Химки! - сказал молодой человек и, не дождавшись,

когда тронется машина, стал обнимать и целовать девушку,

которой, как выразился шофер, "цинизм и нахальство не очень

понравились". Но молодой человек был настойчив и

непреклонен, несмотря на решительное сопротивление его

знакомой. Между ними завязалась борьба, короче говоря,

молодой человек пытался проявить насилие. Девушка подняла

крик, взывая о помощи. Взбешенный поведением пассажира,

шофер такси, вспомнив, что рядом есть отделение милиции,

подкатил прямо к нашему подъезду. Таким образом преступник,

так сказать, "тепленьким" был доставлен в милицию, а его

жертва, к нашему огорчению, исчезла, очевидно опасаясь

огласки и спасая свою репутацию. Это обстоятельство сумел

быстро оценить молодой человек и повел себя невозмутимо и,

я бы сказал, нагло.

Документов при нем не оказалось. Нил Думнов составлял

акт задержания.

Пользуясь тем, что потерпевшая девушка скрылась, не

пожелав о себе заявить, задержанный, назвавший себя

Симоняном, начисто отрицал все, что говорил шофер. Мы

были бессильны что-либо предпринять, но личность

задержанного следовало установить. Я задавал вопросы.

- Где проживаете? Постоянное место жительства?

- Одесса. - Он назвал адрес.

- Когда приехали в Москву?

- Три дня назад.

- Где остановились?

- У знакомых. На частной квартире. И паспорт там

оставил.

- Телефон там есть? Мы можем позвонить?

Он стушевался. Ответил:

- Нет телефона.

- Говорите адрес, мы проверим.

- Я не помню, - нерешительно произнес он. - Зрительно

знаю, а так только улицу могу назвать. Лесная улица.

- Ну что ж, это не так далеко. Вам придется пройти

вместе с милиционером на квартиру за паспортом, - сказал я.

- Вы мне не верите?! - вскипел Симонян.

- Такой порядок, - холодно ответил я. - Нил Нилыч,

сходите с гражданином Симоняном на Лесную.