Читаем Любовь, и таинство, и ностальгия полностью

Привет, дружище-кот,


Я по тебе скучала.


Мы видимся. Ну вот,


Я снова уезжаю.


Смурлыкай, что ли, песню,


Как на душе твой.


Охотно тебе верю,


Но не пойму, зачем.


Смотрю в глаза – с испугу


Ты тулишься к стене.


В тебе я вижу друга,


Кого же ты во мне?


Приятель, не пугайся,


Ведь настоящий кот,


Почувствовав опасность,


Не жмёт от страха хвост.


Ты лучший кот на свете,


Наполнил смехом дом.


Уеду на рассвете.


Тебя люблю я, Том!


Часы


Остановить бы время на мгновение,


Забыть бы серость нашей суеты,


Не чувствовать бы ржавые шипы волнения,


Не вспоминать бы дерзости больной толпы.


Погаснет яркий свет в глазах героя.


Сойдет улыбка. На пустом лице


От горького, пронзительного воя


Живой, как плоть, прорежется рубец.


Жизнь потеряет всякий сенс,


Людское остановится движение,


Исчезнет страх, а злость и дура-лесть


Уйдут в глубины нашего мышления.


Придёт конец. За ним вновь возрождение.


Спиралей жизни нам не избежать.


И где же взять гармонии, терпения,


Ведь время больше не вернётся вспять.


На мосту


Откуда Вы?


В поблёкшем взгляде


Простоволосой красоты


Мгновенья жизненных объятий


Пронзили пустошь темноты.


Откуда Вы?


Моё видение, моя реальность


Осуществимой вдруг мечты,


Мое благое состояние


Открытой золотой души.


Откуда Вы?


Я Вам подвластна


И ощущаю пустоту.


Как долго к Вам я обращаюсь,


Мой юный странник на мосту.


Маргаритка


Прекрасней всех цветов на свете,


Благоуханной ты была.


Очаровала на рассвете.


В саду на радость мне цвела.


Насыщенность цветов в тебе,


Подобно радуге, искрилась,


И молодая жизнь в стебле,


Как чистый ручеёк, струилась.


Пригрело солнышко и вновь,


Как будто роза, расцветала,


И дерзким сорнякам назло


Ты в отблесках лучей пылала.


Приятный аромат чуть слышен


Повсюду в воздухе томился.


Он был так сладок и так дивен,


Как долго в памяти таился…


Сгустились тучи над беседкой


И с милой на лице улыбкой,


Со скрипом приоткрыв калитку,


Сорвали крошку-маргаритку.


Образ


С чего начать сама не знаю.


Начну, наверное, с лица.


Его я часто вспоминаю,


Как редко вижу его в снах,


Но всё же пристально глядя,


Мне улыбаются глаза,


Сияют, будто два алмаза,


Они зовут, манят меня.


Опять кружится голова.


Ну вот, я прихожу в себя,


Как снова тёмные глаза,


Прищурившись из-подо лба,


Влекут меня. Пришла в себя.


Подумала: «Приятно мне уединение.


Им дорожу я в этот час.


Хоть нахожусь в повиновении,


Его не чувствую сейчас».


Я погружаюсь вновь в глубины.


Контрастность образов сильна.


Сквозь них, подобно Магдалине,


Очерчиваю волоса,


Волнистые, длиной по плечи.


Повсюду слышу голоса.


Да-да, зажгу скорее свечи


И лучше рассмотрю тебя.


Теперь я вижу твои руки


И ощущаю дрожь в ногах.


Сама тебя придумала.


Есть прелесть в образах.


Я погружаюсь всё сильнее,


По-прежнему тая молчание.


Становится дышать труднее.


Я не приемлю обладания


Над океаном мелочей,


Которых до сих пор не знаю,


Как ты не знаешь обо мне,


А жаль.


Теперь я вижу стройный стан


И не желаю убегать,


Лишь созерцать и созерцать,


Но тень, гонимая в сознании,


Мешает мне тебя догнать.


Но вот настал момент знакомства.


Его я всё же дождалась.


Лучи от мартовского солнца


Пронзили серость – благодать.


Прекрасный облик неподвижен,


Приятный шёпот еле слышен.


Очнувшись, вмиг пришла в себя,


Вдохнув поглубже, поняла -


На бархатных щеках слезинки,


На лбу прорезались морщинки,


А на рубиновых устах лишь фраза:


«Есть прелесть в образах».


Благая весть


Я как-то встретила бродягу,


Прекрасный робкий человек.


Он рассказал мне за награду


О злой, скупой судьбе своей,


О том, что и его любили,


О трудной жизни, но в идиллии,


О радостях, о мелочах,


Но вдруг он стал бродяжничать.


Как стало мне известно позже,


Чего совсем он не скрывал,


Раздались горестные вопли,


И он сказал:


«Предательства терпеть не стану,


А одиночество люблю.


Меня, как волка, растерзали,


Разграбили душу мою».


На несколько минут замолк,


И, злости вовсе не тая,


Из глаза левого слеза


Скатилась по щеке чуть бледной


И, будто капелька дождя,


Впиталась в землю,


А на морщинистом лице


Остался след. Его не скроешь.


Ведь это отпечаток лет,


Который ты несёшь с собою.


Он не даёт тебе забыть


О пройденном пути тобою,


Но вдруг бродяга перебил:


«Ты добрый, чуткий человек, -


Сказал он мне. Я улыбнулась.


– Дай Бог, тебе судьбы иной.


Вот той, что мне вчера приснилась.


Поверь, мне станет так легко,


Когда мой сон осуществится».


Он попрощался и ушёл,


Но от пророчества не скрыться.


Мир


Открыться миру -


Значит обрести.


Открыться миру -


Значит путь найти.


Опасно в жизни


Столкнуться с подлецом.


С душой мальчишки


В грязь упасть лицом.


Недобрый друг -


То тут, то там -


Как злой недуг,


Не пустит ко вратам.


К вратам души


И на порог любви.


Стучат по крыше


Ржавые дожди.


Слепой испуг


Струится в голове.


Сомкнутый круг


Хохочет в тупике.


Холодный пот.


Адреналин в крови.


Открыться миру -


Значит в мир войти.


Котёнок


Глупый маленький котёнок,


Ну куда ты так бежишь?


Попадёшь ведь ненароком


В содрогаемую низь,


И закрутит твои лапки


Сильная стальная нить,


И не выберешься больше


В светло-голубую высь.


В бездне мрачной и жестокой


С тихой болью на душе


Станешь вспоминать ты слёзно


Красоту своих степей.


Заскучаешь за простором,


За дубравами, лугами,


За красавицей весною,


За душистыми полями.


Страшно станет на сердечке.


Затоскует. Затомится.


Не услышит сладострастных


Перейти на страницу:

Похожие книги

Река Ванчуань
Река Ванчуань

Настоящее издание наиболее полно представляет творчество великого китайского поэта и художника Ван Вэя (701–761 гг). В издание вошли практически все существующие на сегодняшний день переводы его произведений, выполненные такими мастерами как акад. В. М. Алексеев, Ю. К. Щуцкий, акад. Н. И. Конрад, В. Н. Маркова, А. И. Гитович, А. А. Штейнберг, В. Т. Сухоруков, Л. Н. Меньшиков, Б. Б. Вахтин, В. В. Мазепус, А. Г. Сторожук, А. В. Матвеев.В приложениях представлены: циклы Ван Вэя и Пэй Ди «Река Ванчуань» в антологии переводов; приписываемый Ван Вэю катехизис живописи в переводе акад. В. М. Алексеева; творчество поэтов из круга Ван Вэя в антологии переводов; исследование и переводы буддийских текстов Ван Вэя, выполненные Г. Б. Дагдановым.Целый ряд переводов публикуются впервые.Издание рассчитано на самый широкий круг читателей.

Ван Вэй , Ван Вэй

Поэзия / Стихи и поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия