Любовь и жизнь, похожие на сон

Земля пред белым домиком моим

Была покрыта вся цветами.

Я ими наслаждался не один —

С женою любовался чудесами.

И вдруг сосед скосил такую красоту,

Я до сих пор вот этого не понимаю,

Там тыщи насекомых жили, как в раю,

За что лишил их дома, я понять желаю.

Летали бабочки, стрекозы прилетали,

И брали взятки тучные шмели.

Там с облачков порой дожди сбегали,

И радостными красками цвели цветы.

Не стал за это ссориться с соседом,

Ну, мало ли что в голову взбрело,

При всем при том, увидел я при этом

К какой утрате это действо привело.

И стал я ждать, а августа порою,

Природа-мать своею добротой взяла,

И проросло погубленное вновь цветами и травою,

И жизнь снова пробудилась ото сна.

Поутру лепестки цветов, покрытые росою,

Вдруг заблестели бриллиантовым колье,

Моя лужайка вдруг зажила новизною,

Которою Природа подарила мне.

И вот прилет гостей я дожидался,

Таких же, что и позднею весной,

Я так их ждал, но ничего я не дождался,

Они не прилетели, как к себе домой.

Я не услышал вновь жужжанье шмелей,

И не увидел я кузнечиков в траве земной,

Прекрасных крыльев бабочек мне поскорей,

Вдруг в дом вернуться захотелось, быть уединенным.

В долинах Австрии, разбросанных повсюду,

Уютные дома, какие не увидишь и во сне,

Газоны все на ноль подстрижены и всюду,

Для насекомых жизни нет нигде.

Наверно, посмеется мой читатель.

«Не буду слушать эту болтовню,

Поэт – любитель насекомых и мечтатель,

Он воспоет и сорную траву».

Не сорную траву, мой дорогой читатель,

Мы разорвали цепи жизни на земле,

Те звенья от цепи – поэт-мечтатель

Пытается собрать в своей мечте.

Нет насекомых – вымирают птицы,

Нет насекомых – вымерли кроты,

Теперь за счастье мы почтем и теньканье синицы.

Не то, что соловьев, – коровам нет травы.

Поэтому и мяса вкусного не купишь,

От химикалиев поумирали червяки,

При вкусе овощей глаза к земле потупишь,

Она отравлена, она, как русло высохшей реки.

Ведь черными когда-то назывались

Озера Швеции, лет пятьдесят назад.

От миллионов раков, что тогда рождались,

Теперь ни одного, ищи хоть сотню лет подряд.

Невкусная еда, в ней все ненатурально,

Досталась нам в наследство на беду.

Людская жадность за деньгою не случайна,

Мы у мошенников теперь на поводу.

И если дальше так пойдет, окажемся в пустыне,

И только пост нам будет выдан «днесь»,

Христос перетерпел, но мы – не Он, отныне

После поста останется песок, его и будем есть.

P. S.

Но есть еще земля, что плодородит,

Новозеландией зовется та земля,

Там в луговой траве, в цветах коровы бродят,

Коровы, что Кормилицей зовутся издавна.

03.08.2001

Приметы двадцать первого века