Любовь и жизнь, похожие на сон

Во время «оно» Господом был сотворен и рай и ад.

Земля та, на которой расселились все народы,

С тех пор и существует нерушимый постулат,

О сохранении энергии в природе.

Энергия не исчезает и не возникает вновь,

И это в Мироздании является основой,

Закон извечен и незыблем, как Любовь,

Подарком для Земли быть молодой и вечно новой.

Когда с любовью ты сажаешь семена,

Которые по лету колосятся рожью,

И с васильковою голубизной колышется она,

Энергия, заложенная в ней, на море так похожа.

Когда со злом и не с любовью делаешь дела,

Из этих дел ты не получишь пищи,

На поле на твоем появится лишь сорная трава,

От дел твоих не будет ничего, ты будешь нищий.

Когда со злом и не любовью делаешь дела,

Не жди от них «пшеницею получишь»,

И с поля жизни ты получишь «плевела,»

Энергию любви ты злом озвучишь.

В тридцатые построены концлагеря везде,

И стон миллионов мученников раздается,

И отвратительное Зло, рассеянное по земле,

Оно ведь никуда не пропадает – остается.

Оно энергией от дьявола уходит ввысь,

И собирается злой тучей в атмосфере,

И при рожденьи новой жизни, как ни тщись,

Зло поселяется в ней в большей или меньшей мере.

Не делай никогда, что не желаешь сам себе.

Не делай никогда того, что человека обижает,

Не делай никогда того, что в страшном сне

Присниться может – этого Господь не одобряет!

С убийством Авеля вселенское возникло зло.

С тех пор убийство узаконено в природе.

Греховным человеком – вот оно,

Теперь почти везде явлением нормальным вроде.

Любовь и сострадание почти исчезли на земле,

И кажется, исчез сам смысл существованья,

А человечество, как плесневая корка, расползлось везде,

Забыло большинство, а где Любовь и Божие заданья?

Вот телевизор – самолетный точечный удар,

И там, где только что стояли человеки,

Нет ничего, столб пыли и пожар,

А ведь за этим матери, их слезы, горькие навеки.

И что увидели, забыли, пустяки.

Ведь через час увидим вдвое больше.

А раз нас это не волнует, мы уже не жители Земли.

Пусть марсиан волнует, и как можно дольше.

По Ледовитому, да на круизном корабле,

На льдине я увидел серенькие точки,

А это все равно, ну, как корабль на луне,

Хотя теперь я понимаю – это все цветочки.

Среди сияния арктического льда

Сидят уютненько два серых мишки,

Как из тайги они пришли сюда?

Загадка не для взрослого, а для мальчишки.

Разгадка происшедшего весьма проста,

«Топтыгины» ведь были белыми когда-то,

Не из Сибири появилась эта «красота»,

А из разломленного танкера пролилась нефть, ребята.

Какие мишки черные на льду!

Какие самолеты с точечным ударом!

Ведь гибнут сотни тысяч, тут конвейер на ходу,

Осточертело все, гори оно пожаром.

Эх! Надоело все, устал писать стихи,

Земли орбита вся погрязла в хламе,

В коррупции погрязли жители земли,

«О Господи, не покидай, останься с нами!»

Цунами – Фукусима – никого не возвратить.

Лежат на улицах, асфальт покрыв телами,

Из-за проклятой радиации – ведь их нельзя зарыть,

Лишь черный лебедь, пролетая, горестно взмахнет крылами.