Любовь, или Пускай смеются дети

Поэтому в семье нет лишних денег. Все копится на пеленки и будущий переезд. Даже у Зойки вместо подарков шарики. Но она не расстраивается. Зойке нравятся шарики. И для братика ей ничего не жалко. А про переезд она старается не думать. Если думает, то только о том, что в большом городе есть какой-то там цирк, зоопарк и театры, по которым мама собирается ходить, как только Митяй пойдет в детский сад. Мама и хочет переезжать «поближе к культуре», и побаивается. Говорит: «Цивилизация портит». А еще она опасается оставлять бабушку с дедушкой. Они, правда, не одни. Есть тетя Нина, но взрослые утверждают, что она «непутевая». Зойка не понимает, что это такое. Зойке тетя Нина – младшая сестренка мамы – нравится. Она всегда веселая, ярко одетая. Поет громко, танцует – заглядишься, и молодые люди вокруг нее так и вьются. Кавалеры эти тоже хорошие. Кто конфетку Зойке даст, кто пряник, а один даже платочек подарил с кружевами. Зойка обрадовалась, а мама почему-то рассердилась. Назвала тетю Нину стрекозой, а бабушка почему-то плакала. А тетя Нина смотрела виновато и вздыхала:

– В семье не без урода.

Но, так или иначе, переезд был делом решенным. В Новосибирске папу ждало хорошее место на большом заводе, и они с мамой так часто и воодушевленно говорили о том, что начнется прекрасная жизнь, что Зойка и сама начала потихоньку верить в то, что жизнь в Зареченске не так уж хороша.

Переехали через полгода. С кучей коробок, тюков, старым котом и постоянно орущим Митькой, которому не было никакого дела до такого важного события в его жизни, как отъезд из Зареченска. А Зойка еще долго не могла решить, рада она случившемуся или нет. В Новосибирске вместо уютной родной бабули с ней сидели не слишком добрые тети, у которых на попечении было еще двадцать таких же ребят. Место неизвестно почему называлось детским садом. Деревьев на всей территории росло, наверное, штук пять, трава на газонах жухлая, а кустарники ветхие. В общем, от сада одно название. Какие леса? Какие поля? Одна цивилизация, прогресс, и никакой природы. Река, конечно, имеется. И какая! Всем рекам река. Широкая, полноводная, сильная – Обь. Только Зойке эту реку жалко. Ей бы разлиться на просторах, забурлить, зажурчать, а она стиснута каменными берегами, скована гранитными парапетами – ни нужной свободы, ни должного размаха.

Зато в городе есть много всего интересного. Цирк с клоунами и дрессированными медведями, зоопарк, в котором мартышки корчат смешные рожицы, а Зойка готова полдня стоять у клеток и дурачиться в ответ. А еще в магазинах продаются торты с розочками из крема. Мама говорит, что с бабушкиными пирогами все одно ничего не сравнится, а Зойке стыдно признаться, что вкуснее этих масляных розочек она в жизни ничего не ела. А кинотеатры! Конечно, у Зойки и в Зареченске были диски с мультиками, но таких больших экранов она никогда не видела. И мультиков в каких-то волшебных очках не смотрела, и попкорн при этом не жевала. Да, и метро ведь! Это отдельный разговор. Метро Зойку завораживает. Шум поезда, грохот рельсов и количество народа. И все куда-то спешат, бегут. И никто друг друга не знает, никто ни с кем не здоровается. Не то что в Зареченске – каждое лицо знакомое. Вот бы сюда Таньку Громушкину – Зойкину подружку. Она бы спустилась с одной стороны платформы, а Зойка с другой. И они бы увидели друг друга издалека, и завизжали бы, и замахали бы руками, и бросились бы навстречу друг другу. И начали бы обниматься, и целоваться, и прыгать от радостной встречи. А все бы уставились на них и удивлялись: «Ну надо же! В таком огромном метро встретить знакомого».

Распластанная на полу Зойка попыталась шевельнуть рукой и помахать ею старой подружке. Надо же, кого вспомнила! Таньку Громушкину. Десять лет не вспоминала, а вот поди ж ты, нахлынуло. И где она сейчас? Живет себе, наверное, в Зареченске, школу заканчивает. Это только Зойка под батареей валяется, а другие живут человеческой жизнью и не интересуются неустроенной судьбой своих бывших подруг. Зойка пытается ухмыльнутся. И чего она взъелась на Громушкину? Той ведь тоже было пять, когда их с Зойкой жизнь развела. Она-то чем виновата в Зойкиных злоключениях? Просто за компанию со всем остальным миром? Ну, за компанию можно.

Под открытым окном фыркает чей-то автомобиль. Зойка хмурится и силится перевернуться. Встать бы и закрыть фрамугу. Комната вымерзла, никакая батарея не спасает. Автомобиль снова фыркает и протяжно гудит. Зойка из последних сил зажимает руками уши. Она ненавидит машины. Особенно эти клаксоны, что ассоциируются у нее только с одним словом: «Конец!»