— Спасибо. Я справлюсь.
— Хорошо. Дайте мне знать, если могу быть полезен.
— Конечно. Спасибо.
— Скажите, Шота… — Левин встает и подходит к окну. Похоже, что он делает это непроизвольно, в силу многолетней привычки. — Вы ведь были на задержании?
— Да. Как вы и просили.
— Вам… моя просьба не показалась странной?
— Вы имеете в виду странной настолько, чтобы выбиться из ряда других странностей, произошедших за эту неделю? Ничуть.
— И все же.
— Видите ли, Илья Яковлевич, по роду моей деятельности я вынужден быть максимально точен в формулировках. Странность — не совсем точный термин. Вы безусловно имели свою
— Убийц.
— Да. Так вот. Что это за цель, я могу только догадываться, ибо в ходе операции я был, скорее, бесполезен, чем наоборот. Это — факт. Но также факт и то, что совсем не много адвокатов могут похвастать тем, что инсценировали несостоявшееся убийство клиента вместе с ним, а затем участвовали в поимке его организаторов. И за этот бесценный опыт вам большое спасибо. К тому же вы прекрасно мне заплатили. И последнее. Если уж говорить о странностях, то странным можно назвать то, что за все это время вы так и не сочли нужным сообщить мне причину, ради которой я сделал то, что сделал. Возможно, изменились ваши цели. Или же…
— Или?
— Или же вы проверяли меня. В очередной раз.
Левин возвращается к столу, садится в кресло.
Левин достает из ящика стола небольшую пирамиду-головоломку.
— Проверял, Шота Олегович, — говорит Левин. — Но на этот раз не вас.
— Я так и подумал, Илья Яковлевич.
— Рад, что мы с вами понимаем друг друга.
— Разве у меня есть выбор?
Левин улыбается. Впервые.
— Как и у меня. У вас есть еще вопросы?
— Нет, на сегодня нет.
— Звоните в любое время.
— Надеюсь, не понадобится.
За две недели до суда мне подожгли дверь в квартире. Облили бензином и подожгли.
Исполнителей поджога полиция, конечно, не обнаружила, но я был совершенно уверен: это — кто угодно, но не мой таинственный злопыхатель. Мой — капитан Блад, готовый, если надо, убить за высшую идею, и тут на тебе — такая ее деградация, все равно что застать Маркса за пивом и воблой.
Нет уж, от чего-чего, а от идейного пафоса ни один диктатор не откажется. А мой Anticapitalist и есть диктатор, самый что ни на есть настоящий. Все признаки налицо: великая цель, кровью намеченный путь и в светлом конце туннеля диктатура свободы, равенства и братства.
Вообще, интересно было бы посмотреть на этого проповедника добра, каков он на самом деле.
Хм. А ну-ка…
Я взял ноутбук и нашел страничку Anticapitalist.
Просмотрев ее внимательно, я обнаружил (ума не приложу, как пропустил его раньше) электронный адрес. Более того, кроме электронного был указан и адрес фактический, и даже указаны даты собраний, лекций и семинаров сообщества Anticapitalist.
Собраний!
Лекций!!
Семинаров!!!
Черт возьми, нет, ну это надо же.
Регистрируемся онлайн, количество мест у них, видите ли, ограниченно.
Ладно. Хорошо. Будет вам и диспут, «и ванна, и кофе, и какава с чаем». Алаверды, доктор Киссер: меняем правила игры на свои.
Имя: Горгадзе Шота Олегович.
Лекция — «Частные деньги».
Завтра в 14.00.
Check in.
Я закрываю крышку ноутбука.
Полозов бы не одобрил, это уж наверняка. Я и сам не очень одобряю, но не будем гадать. Дело сделано. До завтра, будущее.
Посмотрим, насколько ты светлое.
Ложная скромность как ложный гриб: тот же яд.
Я — хороший адвокат, чего уж греха таить, и не боюсь трудных дел и сложных решений. Скорее, наоборот, простые решения пугают меня куда больше. И я не боюсь признать, что чего-то боюсь: отсутствие страха — первый признак дурака. Простыми решениями сложных вопросов вымощена дорога в такие места, которых порядочному человеку стоит избегать. Любители простых решений не раз уже заливали землю кровью, а светлого будущего все не видать.
Вот Anticapitalistы — у тех все просто: кто не за идею, того в лом.
Что ж, на каждый лом найдется свой ПМ.
Да, вот так… А вы как думали? Мы тоже не лыком шиты. Подарок благодарного клиента. Красивый ствол. Вороненый. Именной. Особенный. Именная, вернее. Потому что зажигалка. Но с виду не отличить — 1:1. Вот уж не думал, что пригодится… так.
Психология — великая вещь, даже вооруженный зажигалкой мужчина все-таки вооружен. Я выхожу к машине, весь крутой и стильный, только музыки не хватает.
Читайте завтра жирным шрифтом: «Сенсация! Адвокат Горгадзе устроил в центре города такое…!»
Наверное, у меня должен быть совсем другой настрой, и должны быть совсем другие мысли в голове. Более подходящие моменту, что ли. Тревожные и тоскливые, как крик стареющей чайки над серой балтийской волной. Но нет же, ничего подобного. Ничего, впрочем, и радужного, с вензельками там всякими, но так: нормальный мужской рабочий настрой. Даже куражистый: не каждый день приходится ездить по Москве с пистолетом под мышкой.