Любовь к трем цукербринам

Кеше снова захотелось побежать к выходу —

и лишь чудовищным усилием воли он удержал

себя на месте.

«Они за мной следят,— подумал он.— Они

меня ловят. Провоцируют. Сначала эта галерея,

теперь она... Все один к одному... Или я схожу с

ума?»

Такой вариант был возможен. На коллек-

тивный сон могли наложиться личные видения,

особенно при разболтанной нервной системе.

Не следовало торопиться с выводами. И, самое

главное, надо было держать себя в руках. Пом-

нить, всегда помнить древнюю мудрость — ни-

что так не выдает человека, как он сам.

Кеша повернулся и пошел к выходу, стара-

ясь ступать медленно и расслабленно. Чтобы

шагнуть в зеркальный коридор, ему пришлось

сделать над собой серьезное усилие.

Зеркала пропустили.

Вспыхнула на миг оранжевая звезда, погру-

зив вселенную во тьму — и погасла. Фаза LUCID

кончилась.

Переводя дыхание, Кеша стал всплывать из

сна в явь — вверх, к смутно дрожащему свету

фейстопа. Такого кошмара он не помнил давно.

Завтра никакой сестрички.

Добросовестный семейный секс с Мэрилин.

А потом какая-нибудь игра. Что-нибудь тра-

диционное. Танки, да. Главное — побольше за-

ячьих петель в метадате.

МЕТАДАТА 2

Сердце над головой Мэрилин, как обычно,

горело с самого утра. А «ЛАВБУК ИУВКЩЩЬ»

объявил тематический маскарадный день —

«ЭПОХА АБСЕНТА». Выбор был простым.

Как разъяснили поп-апы, празднично стре-

ляющие серпантином, Мэрилин сегодня за счет

системы нарядят Надеждой Крупски, а сам он

будет Владимиром Ульяновым. Вот бы еще

знать, кто это такие. Наверно, какие-то древние

художники. Абсент, Ван Гоголь...

Шэрящие свой интимный опыт парочки в

окнах «ЛАВБУКА» пока что разминались — од-

нообразные господа с козлиными бородками

раздевали и щупали наряженных в длинные

платья дам. Общим элементом для всех спален

была пузатая бутылка с зеленой жидкостью,

стоящая на столике перед кроватью. Как всегда

в маскарадные дни, Кеша ощутил легкую при-

поднятость духа.

Войдя в семейную спальню, он иронично

кивнул всем, кто мог смотреть на него в эту се-

кунду. Если они были вообще, в чем он сомне-

вался из-за низкого личного рейтинга.

Мэрилин в длинной темной юбке и кружев-

ной блузке лежала на кровати, глядя в угол. Был

виден ее сонный профиль — и профиль этот ни

капли не возбуждал.

«Понятно, зачем спиртное»,— подумал

Кеша философски, заметив рядом с кроватью

пузатую бутыль. Странно, что алкогольный на-

питок назначили символом целой эпохи. На-

верно, мрачное было время. Пыльное и безра-

достное.

Кровать с Мэрилин вдруг затянуло мгли-

стым квадратным поп-апом. В нем появилась

пыльная и безрадостная — вот точь-в-точь, как

он только что подумал! — улица доисторическо-

го уездного городишки в черно-белом разреше-

нии. Сквозь окно одного из домов стала видна

комната, подкрашенная сепией. За письмен-

ным столом среди канцелярских папок сидел

похожий на Чехова русский интеллигент с бо-

калом в руке. Жидкость в бокале была ярко-зе-

леной — единственное цветное пятно в кадре.

Где-то пробили часы — их звук показался

Кеше невыразимо тоскливым.

Интеллигент словно решился. Он залпом

выпил зеленую жидкость, сбросил несколько

папок на пол и вскочил на ноги — но Кеша так

и не узнал, что тот хочет сделать: движение пре-

кратилось, а картинка расцвела тысячью рай-

ских цветов, раскрасив восстающего из-за сто-

ла в какой-то небывалый радужный куст,

проросший сквозь серо-коричневую сепию.

Мгновение было прекрасно — и оно останови-

лось.

ABSINTH

УПЕЙ СИБЯ ГОЛОВОЙ АПСЕНТУ!

Опять с локализацией обосрались, подумал

Кеша с ленивым отвращением. Даже непонят-

но, что они такое пытались выразить.

Поп-ап стал гаснуть. Появились цены за ра-

зовое администрирование и недельный цикл —

они были, надо сказать, круты. Потом сквозь

них опять стала видна Мэрилин — и стоящий

рядом столик с пузатой бутылкой и круглым бо-

калом. Кеша налил густой зеленой жидкости в

бокал и понюхал. Судя по запаху, абсент был

сладким ликером. Сейчас главное не кивнуть,

пока цены не погасли окончательно — хотя се-

годня скидка на абсент была пятьдесят процен-

тов.

«Ну запах,— подумал Кеша,— это понятно.

Через маску. А вот как делают рюмку и бутыл-

ку — когда я закрываю глаза? Через трэкпэд?

Я же их все время чувствую пальцами... Или

нет?»

Он закрыл глаза. И сразу стало непонятно,

есть у него что-то в руках или нет. Он опять от-

крыл глаза. Бутылка и бокал по-прежнему были

в его руках. Теперь он совершенно точно чув-

ствовал их пальцами.

«Понятно, — подумал Кеша. — Трэкпэд под-

ключили через зрительный канал... Или наобо-

рот...»

Он вдруг поднес бокал к губам и сделал боль-

шой глоток. Потом еще один. А потом сообра-

зил, что это было не осознанное решение, а

спонтанный поступок. Даже чересчур спонтан-

ный, чтобы быть его собственным. Но, по-

скольку на абсент сегодня была скидка, с этим

можно было смириться.

Абсент оказался крепкой настойкой, дале-

ким родственником всяких пастисов и перно —

с очевидным мезальянсом в линии генетиче-

ской передачи. И, видимо, в нем был какой-то

наркотик — кровать с Мэрилин расцвела мно-

жеством дымных радуг, а сама социальная пар-

тнерша поманила к себе десятком выросших на

ней прозрачных рук.

«Угу,— подумал Кеша, наклоняясь к ней,—