Любовь к жизни

The sweet meaty taste, thin and elusive almost as a memory, maddened him.	Сладкий вкус мяса, еле слышный, неуловимый, как воспоминание, доводил его до бешенства.
He closed his jaws on the bones and crunched.	Он стиснул зубы крепче и стал грызть.
Sometimes it was the bone that broke, sometimes his teeth.	Иногда ломалась кость, иногда его зубы.
Then he crushed the bones between rocks, pounded them to a pulp, and swallowed them.	Потом он стал дробить кости камнем, размалывая их в кашу, и глотать с жадностью.
He pounded his fingers, too, in his haste, and yet found a moment in which to feel surprise at the fact that his fingers did not hurt much when caught under the descending rock.	Второпях он попадал себе по пальцам, и все-таки, несмотря на спешку, находил время удивляться, почему он не чувствует боли от ударов.
Came frightful days of snow and rain.	Наступили страшные дни дождей и снега.
He did not know when he made camp, when he broke camp.	Он уже не помнил, когда останавливался на ночь и когда снова пускался в путь.
He travelled in the night as much as in the day. He rested wherever he fell, crawled on whenever the dying life in him flickered up and burned less dimly.	Шел, не разбирая времени, и ночью и днем, отдыхал там, где падал, и тащился вперед, когда угасавшая в нем жизнь вспыхивала и разгоралась ярче.
He, as a man, no longer strove.	Он больше не боролся, как борются люди.
It was the life in him, unwilling to die, that drove him on.	Это сама жизнь в нем не хотела гибнуть и гнала его вперед.
He did not suffer.	Он не страдал больше.
His nerves had become blunted, numb, while his mind was filled with weird visions and delicious dreams.	Нервы его притупились, словно оцепенели, в мозгу теснились странные видения, радужные сны.
But ever he sucked and chewed on the crushed bones of the caribou calf, the least remnants of which he had gathered up and carried with him.	Он, не переставая, сосал и жевал раздробленные кости, которые подобрал до последней крошки и унес с собой.
He crossed no more hills or divides, but automatically followed a large stream which flowed through a wide and shallow valley. He did not see this stream nor this valley.	Больше он уже не поднимался на холмы, не пересекал водоразделов, а брел по отлогому берегу большой реки, которая текла по широкой долине.
He saw nothing save visions.	Перед его глазами были только видения.
Soul and body walked or crawled side by side, yet apart, so slender was the thread that bound them.	Его душа и тело шли рядом и все же порознь -такой тонкой стала нить, связывающая их.
He awoke in his right mind, lying on his back on a rocky ledge.	Он пришел в сознание однажды утром, лежа на плоском камне.
The sun was shining bright and warm.	Ярко светило и пригревало солнце.
Afar off he heard the squawking of caribou calves.	Издали ему слышно было мычание оленят.
He was aware of vague memories of rain and wind and snow, but whether he had been beaten by the storm for two days or two weeks he did not know.	Он смутно помнил дождь, ветер и снег, но сколько времени его преследовала непогода -два дня или две недели, - он не знал.