Любовь Лафайета

Правда, эту операцию не удалось сохранить в тайне из-за досадного происшествия. На «Амфитрите» находился именитый артиллерист Филипп Тронсон-Дюкудрэ. Он получил разрешение отправиться волонтёром в Америку и захватил с собой ещё два десятка офицеров, дюжину сержантов и две сотни пушек; Сайлас Дин пообещал ему генеральский патент. «Амфитрит» благополучно вышел из Гавра и покинул Францию, но путешествие показалось Дюкудрэ недостаточно удобным, и он заставил капитана обогнуть Бретань и причалить в Лорьяне! Соглядатаи лорда Стормонта, английского посла в Версале, тотчас донесли, что в американские колонии отправляется экспедиция с согласия французского правительства. Разгорелся скандал; Верженн был в ярости; Дюкудрэ получил приказ сойти на берег и вернуться в Мец, по месту службы; капитану «Амфитрита» пришлось подписать обязательство, что он не поведёт корабль дальше Сан-Доминго… Жильбер досадовал на Дюкудрэ: что за капризы, недостойные офицера! Неужели нельзя было несколько недель потерпеть неудобства плавания? Один человек чуть не перечеркнул труды многих других, поставив на карту судьбу целого народа! Он, Лафайет, ни за что не совершит подобной ошибки.

Пятого марта, когда маркиз уже две недели жил в Лондоне, из Нанта в Америку отплыли четыре французских военных инженера, которых просил прислать Франклин: талантливый Луи Дюпортайль, опытнейший Жан-Батист Гувион, Луи де Ларадьер и Жозеф де Ломуа. Все четверо получили отпуск, Людовик XVI не мог не знать о цели их путешествия. При этом он строго-настрого запретил молодым офицерам ехать в Америку, чтобы послужить своей шпагой колонистам. Что с того? Это всего лишь дымовая завеса для отвода глаз лорда Стормонта. Дюкудрэ всё-таки уехал — из Бордо. Там же Лафайет назначил сбор друзьям, готовым последовать за ним. Увы, Сегюр и Ноайль не в их числе… Они даже не знают, что он едет. Но Жильбер теперь связан тайной и не может рассказать им, что выбрал себе девизом «Сиг поп» — «Почему нет?» Хотя его просто распирает от этого желания…

Георг III заявил, что никогда не признает независимость американцев и согласен вести войну хоть целую вечность, преследуя и изматывая противника, пока колонисты, наконец, не раскаются и не попросят прощения. Премьер-министр лорд Норт уверен, что рано или поздно это случится: свобода обернётся неурядицей, бунтовщики переругаются друг с другом, прежний порядок покажется раем по сравнению с наступившим хаосом, и сохранившие верность королю американцы выдадут смутьянов головой. Но далеко не все члены парламента и правительства с ним согласны. Во время бала у лорда Джермена, министра по делам колоний, гонец доставил известие о новом поражении англичан: Вашингтон разбил их под Принстоном, захватив в плен двести человек, и благополучно ускользнул от генерала Корнуоллиса. Лафайет не мог скрыть своей радости (к досаде дяди Адриенны), и лорд Шелберн, друг Бомарше, тотчас пригласил его на ленч. Там были молодые члены парламента — Чарлз Фокс и Ричард Фицпатрик, принадлежавшие, как и хозяин, к партии вигов и в самых хлёстких выражениях критиковавшие политику тори и лорда Норта. Разговор шёл очень оживлённый; Фокс изъяснялся по-французски с версальским акцентом, который, как считалось, нельзя перенять, а можно лишь впитать с молоком матери, и это весьма позабавило Лафайета. Фицпатрик объяснил ему, что в четырнадцать лет Чарли выменял в Париже этот акцент на свою девственность.