Любовь моя

– Правильно делала. Какой в том смысл? Не стала бы она вести занятия по литературе или педагогике, хлеб у специалистов отнимать. К чему в ее возрасте полностью менять профессиональную ориентацию? А становиться профессором ради имиджа – глупо, – рассудила Жанна.

– Ради имиджа некоторые люди на многое идут, не считаясь ни со временем, ни с чужими амбициями, – возразила Инна.

– Рита – не «некоторые». Хватит теребить неперспективную тему. Заканчивайте шутливый обмен «галантными любезностями», – с укоризной сказала Лена.

Но Инна, сделала вид, что не заметила нервозности подруги, и, преодолевая ее вежливое сопротивление, снова, хотя и без успеха, попыталась втянуть ее в разговор.

– Ты – моя головная боль, – отмахнулась Лена. И тем остановила Инну. Но не Аню.

– Я еще одно интересное явление обнаружила. Читаю одного автора. Очень нравится. Беру его вторую книгу, а там все то же самое, но два новых рассказа добавлено. Беру третью – та же история. И, между нами девочками, как-то неловко, стыдно мне стало за этого умного интересного писателя. А ведь улики налицо. Не спрячешь их и тень на плетень не наведешь.

– О, это уже не фимиам! Если я тебя правильно понимаю, ты не только по отношению к себе критична и откровенна? Смелая. – Странная полуулыбка скользнула по губам Инны.

– «Бесстрашие живым бессмертье заменяет», – неожиданно сильной фразой отреагировала Аня.

– Прекрасный ответ! У тебя нездоровое любопытство к знаменитостям? – как бы шутя, спросила Жанна.

– Тебя это волнует? – обиделась Аня. – А ты читаешь лишь желтую прессу? В звоне ее литавр истины не различить.

– Мне предпочтительнее мнение специалистов. Я предполагаю, что тот, о ком ты… Я думаю, ты со мной согласишься, что этот писатель теперь достиг таких высот, что душа его уже не требует признания и наград. Он стал нечувствительным к критике, – отразила нападение Жанна.

– Недосягаемым, – согласилась Аня.

Лена демонстративно накрыла лицо простыней, показывая тем, что тема исчерпана.

«Мы языками треплем, а она слушает нашу болтовню со скукой и недовольством», – мысленно посочувствовала Лене Жанна.

– Ты слишком быстро сознаешься в своих ошибках. Сдаешься практически без боя, – улучила подходящий момент Инна, чтобы подразнить Аню.

– Так это ты у нас авантюрного толка. Не стану же я отпираться, принимать меры предосторожности, отвлекать ваше внимание чем-то посторонним, – с бесхитростным располагающим лицом удивилась Аня. – Вы же меня знаете как облупленную.

«Молодец, Аннушка, уважаю. Так, глядишь, и в наступление пойдет. И в этом есть свой резон, – подумала Жанна, с любопытством разглядывая подругу. – Продолжай в том же духе, держи фронт!» – говорил ее заинтересованный взгляд.

Инне нечего было возразить на самокритику. И поверженная спорщица удовлетворенно улыбнулась, как если бы ее всё устраивало, хотя Лена заметила, что она несколько побледнела от воображаемого унижения.

И как бы в отвлечение от неловкости, и абсолютно без всякой логики в памяти Инны всплыл детский, немного хулиганский стишок Лены об их взрослом разбитном соседском парне.

«Ходит-бродит Коля с Галей —
Нос задрал он выше крыш.
С ней он думает о Вале
И как ей покажет шиш.
Но увидел он вдруг «Змея»
И подумал: что за черт?
Надавать ему по шее?
Чтобы знал он наперед,
Что нельзя меня с ней видеть,
Можно Раю ведь обидеть…

И так далее. Надо же, столько лет прошло с пятого класса, а не забылся… Не ахти какое «творение», а запомнилось, потому что связано с беззаботными веселыми моментами детства. Незатейливые, но очень симпатичные стишки-экспромты «строгала» Ленка в школе на переменах. И ведь не считала эту способность чем-то серьезным. Могла запросто зарифмовать любой учебник и любое событие в школе. Назовешь ей тему, и вмиг как из пулемета получишь длинную или короткую – какую закажешь – «очередь» «под любого поэта», кроме Маяковского. И как опасно пошутила наша любимая математичка: Ленка сумеет написать стих даже на текст правительственного постановления…

А то вдруг уходила от будней, как бы возвышалась душой, улетала в космос или в параллельный мир, наполняясь то радостью, то грустью, то очарованием фантазий. И строчки у нее в этом случае были совсем другие. И знала о них только я».

От милых воспоминаний детства Инна непроизвольно улыбнулась во весь рот. А Жанна с Аней, глядя на нее, неопределенно пожали плечами: «Разве поймешь эту Инку?»

«Один и тот же факт люди истолковывают по-разному. Наши домыслы и фантазии возмещают нам недостаток информации. Они ведут к полуправде, а та иной раз хуже лжи… Справедливость основывается на знании и понимании всех обстоятельств, но этого часто невозможно достичь…» – размышляет Лена, одновременно слушая Инну с Аней.