Любовь моя

Но нет, герою книги нравилась благосклонность и влюбленность в него прихожанок. Он гордился этим, иначе своей неприступностью сумел бы поставить заслон «служебным романам», не позволял бы им развиваться. И не было бы сплетен, любовных писем. Этим он доказал бы уважение к своей жене, семье. Его больше ценили бы верующие, тем более, что контингент прихожан в основном женский. Но он не принял никаких мер по спасению семьи. Не захотел понять обиды жены, простить ее гнев, естественный для оскорбленной женщины, измученной ревностью. Это у него означает честь быть избранным? И он еще после этого смеет говорить о своей способности быть проводником божьих идей! По мне так он абсолютно аморальный тип. Родители не заложили и не воспитали в нем нравственных устоев, и церковь не закрепила их. В нем побеждает гордыня и желание нравиться. А церковь ему нужна затем, чтобы восхвалять самого себя, холить самолюбие, чувствовать власть над людьми. И такой человек уверяет прихожан, что благодаря Божьему слову, приходящему через его посредство, они исцеляют свои души? Он слышит в своем сердце шепот Господа? Кто-то сказал: «По месту прописки истины нет». И слова священника где-то в стороне от правды.

– Ха! Помолимся и исцелимся, – по-клоунски, но зло изрекла Инна.

– Как ты прикажешь понимать твои слова? – взвилась Жанна.

– Поп этот – примитивный человек, не умеющий рассуждать и думать о других, если за это не платят.

Он обыкновенный эгоист. В центре его вселенной он сам. Задолбил религиозные каноны – вот и весь его ум. Он не бог весть какой, а туда же… хитрый только.

– Инна, зачем ты так?.. Не на базаре. Оставь свои комментарии… – Лена не стала договаривать.

– Его принцип: «полюби меня черненьким, беленьким меня всякий полюбит».

– Я обыкновенный читатель и могу свободно высказывать свое мнение. Это ты обязана держать себя в рамках. Ты можешь возразить мне, что священник искренен даже в своих заблуждениях. Если бы заблуждения! Это его суть и она чувствуется в каждой строке книги. Говорит, как власть имеющий. Он своим примером творит зло. Он не живет жизнью своих прихожан, а использует их, – поддерживая Инну, не могла остановиться Аня.

– Автор не отошел от классики? Какая анатомия чувств, какие мощные, но… призрачные нити судеб его героев! – насмешливо поддакнула ей Инна.

– Герой книги и больным детям не сочувствует? – надеясь окончательно добить спорщицу, злорадно спросила Жанна.

– Только самый последний подонок не жалеет детей. Для полноты картины добавлю, что священник это делает за деньги.

– Не суди да не судима будешь. Вдруг он жертва банальных жизненных обстоятельств, а ты его так… Может, они с женой не сошлись характерами. Без света не бывает тени. Сами-то мы не без греха. Осуждение – тоже грех. На всё есть суд Божий, – строго предупредила Жанна.

– Но если не осуждать, а только потакать, то к чему же приведет такое воспитание? Я о моральном аспекте, – возмутилась Аня.

– А я об осуждении-обсуждении. Не стоит говорить необдуманно, иногда лучше помолчать, – опять менторским тоном заявила Жанна.

– Какая гордая сдержанность речи, какая изящная, но убийственная меткость слова! У тебя развился талант оратора? Ждешь по этому поводу всеобщего народного ликования? Тогда скажи мне, кто более грешен: блудивший, ворующий или их осуждающий? Мой вопрос застал тебя врасплох? Ты его не обдумывала? Оставим его открытым?

– Не вижу причины для иронии. Осуждай, но не издевайся, – сердито напустилась на Инну Аня.

– Только что критиковала, а теперь пытаешься найти попу оправдание? Тоже мне, адвокат… дьявола. Или наоборот? Ты не чураешься и таких тем? – Инна попыталась сбить Аню с толку. Ей надоело дискутировать, она устала. И в Жанне она почувствовала молчаливый отпор, достойный сочувствия и поощрения.

Аня, отвернулась от Инны, нервно взъерошила на макушке и без того лохматый вихор, лихорадочно соображая как бы злее и четче ответить. Ее худенькие лопатки под ситцевой ночной рубашкой при этом остервенело задвигались. Немного успокоившись, она сказала:

– Никого я не защищаю и не оправдываю. У меня другой вопрос. На чем базируется вера, допустим, в исцеление? В книге священник молитвами и внушением пытался помочь тяжело больной девочке. Но это же ерунда.

– Я изучала этот вопрос. Ты же знаешь: чего не понимаешь, тем никогда глубоко не овладеешь, а я всегда хотела быть страшно умной. – Инна криво усмехнулась. – Все очень просто. Двадцать пять процентов больных вылечиваются не медикаментами, а верой в способность организма справиться с болезнью самостоятельно. Почему бы не присоседиться и не приплести сюда Бога, тем более, что некоторым людям легче поверить в Высшую силу, чем в собственные оздоровительные возможности? Тебе эта «приправа» мешает?

– Церковь потворствует невежеству?

– На том и стоит.