Любовь моя

– Зачем ты так о церкви? – болезненно поморщилась Жанна. – Друг детства своим ранним уходом из жизни первый раз открыл для меня двери в храм. Потом бабушка отмолила у Бога моего внука. У него была трещина в основании свода черепа. Он дважды находился в состоянии клинической смерти, но был храним… После крещения и венчания многое во мне прояснилось. Теперь я не дергаюсь, не злюсь, не обижаюсь по каждому пустяку, как раньше. Сначала думаю: это нужно мне, важно? По крайней мере, стараюсь… Ищу гармонию между Богом и человеком. И тебе рекомендую. Вот иногда я слышу от людей: «Вернуться бы в детство, я бы…» А я не хочу возвращаться. Я теперь удивительно счастлива. Я в своем мире.

– Пусть священник внушает, «лечит», но бескорыстно. Нечего присваивать себе то, что не дано свыше. Это сродни жульничеству. Религия для священника должна быть способом существования его души, а не материальным средством. Иначе нет ему веры. Секты имеют целью вытянуть из людей деньги, а церковь не должна!

– Эко тебя прорвало, Аня! Диву даюсь. А питаться поп святым духом должен? Тебя что-то не в ту степь повело. Всякий труд должен быть оплачен, – сказала Инна.

– Даже воровской? Интересно, священники получают зарплату или живут, так сказать, подножным кормом? Я об этом как-то не задумывалась, – созналась Аня.

– Я слышала, что они еще «отстегивают» в свою головную организацию и их ругают, если мало приносят. Но достоверна ли эта информация? Получается, не Богу служат, а своему руководству. Это их обычная работа. А церковные службы для прихожан – это хорошо веками срежиссированные спектакли. Но если человеку в церкви хорошо и спокойно, если он там избавляется от проблем и как бы остается наедине с собой…

Аня прервала Инну:

– Священник и сам не скрывает, что из-за денег работает с людьми. Он говорит: «Нужно служить, чтобы народ приносил свои лепты на затянувшееся строительство». Теперь я понимаю, почему по России в брошенных деревнях гибнет масса прекрасных бесхозных невостребованных церквей, в буквальном смысле памятников культуры! Если нет прихода, епархия не заинтересована в их ремонте. С кого деньги тянуть? Проще в городе, где много народа, новую построить.

– Священники не отнимают деньги. Люди сами дают, – заметила Жанна.

В этот момент в памяти Инны почему-то всплыл поразивший ее злобно-хищный взгляд прислужницы, обивавшей пороги церкви. «Та мгновенно «вычислила», где находится мой достаточно «упитанный» кошелек. Помнится, тогда холод застыл у меня между лопаток. И я сразу представила эту жуткую тетку на темной церковной аллее с дубинкой в руках, вопрошающую страшным голосом: «Водицы святой приехала испить? Вот тебе водица, вот тебе…»

– Дают, в надежде, что им это где-то, когда-то положительно зачтется. Собственно, религия и есть дурман, обман и так далее. Так ведь нас учили? Впрочем, как и ленинизм… если он кому-то на руку. Религию в семнадцатом заменили коммунистической идеологией. Вот и всё, – сказала Инна.

– Без идеологии нельзя, иначе воцарится хаос, и государство окончательно рассыплется, – твердо сказала Аня. – Людям нужны ориентиры, но они должны служить народу, а не всяким там…

– Если бы религия была не нужна людям, она давно сошла бы на нет, – выставила свой аргумент как козырь Жанна.

– Так ведь почти сошла, – усмехнулась Инна. – Собственно, она в параличе, начиная от Петра Первого. У кого-то из писателей я вычитала издевательскую фразу, что на Руси мужики молятся одной рукой, почесывая задницу другой.

– Ослабела религия, но не вера, – уточнила Аня. – Один ноль в пользу обращения к Богу без посредников.

– Они взаимосвязаны как два рукава одной рубашки, – заметила Жанна.

– Ну, так давай бросать близких нам людей в ненасытное жерло религиозной печи! – горячо возмутилась Инна.

– Но это лучше, чем если они пойдут в секты. Фанатиков и слабаков куда угодно можно втянуть: и в секту, и в банду. Валяйте, расщепляйте православный мир, – взвизгнула Жанна. – И государственную машину давайте разрушим. Там тоже много чего… в самой ее основе.