Любовь моя

– «Василий Иванович писал мне письма, присылал открытки, в которых поддерживал мои начинания, вселял веру в мои возможности, указывал на недостатки и недочеты, предрекал моим книгам большой успех, награды и долгую жизнь. Он же рекомендовал меня в Союз писателей, так сказать, рукоположил на писательство. И вот милостью отзывчивой судьбы – я писатель! Сделал ли для меня кто больше? – продолжила пересказ Ларисиных писем Аня. – Были у меня доброжелательные встречи с воронежскими писателями Надеждой Серединой и Владимиром Андреевичем Добряковым, телефонные разговоры с прекрасным детским писателем из Екатеринбурга Владиславом Петровичем Крапивиным. Они писали рецензии на мои первые книги. Но только золотой ключик Василия Белова поистине открыл мне дверцу в писательство. Из его рук я получила благословение. Моя первая книга для взрослых – приношение его таланту».

– Так вот откуда «растут ноги» ее уверенности в себе, – завистливо протянула Инна.

– «Со временем сын запустит все мои произведения в интернет. Пусть читают все кому не лень. Я буду только рада, если круг читателей расширится», – говорила мне Лариса.

Каждый писатель хочет быть услышанным. И знаки внимания ему приятны: значит, жил и что-то делал не только для себя, – закрыла тему Аня.

– Работая где-то на предприятии, любой человек тоже не только для себя что-то производит, – резонно заметила Жанна.

– И тоже хочет, чтобы его ударную работу заметили, – согласилась Аня.

Лена прошептала на ухо Инне:

– Знаешь, о моих книгах для подростков специалисты говорили как о научных трудах. А я чуть кокетливо отшутилась, мол, получается, я кандидатскую написала за месяц, и докторскую за полгода? Но один известный профессор-математик, его зовут Олег Петрович Околелов, ответил мне очень даже серьезно: «Ваш талант родился в детдоме, а не тогда, когда вы взяли в руки перо. Эти книги созданы всей вашей жизнью, а полгода вы записывали готовое, уже сформированное в вашей голове». Представляешь, мои мысли вслух выразил!

* * *

– Инна, что-то меня сейчас неустанно хвалят в прессе и по телевидению часто показывают, будто заранее намекают на то, что хотят прокатить на очередной премии. Только они с некоторых пор потеряли для меня свою привлекательность. Не стану я подавать на конкурс, – сказала Лена.

– Брякнула просто так, для красного словца? Эта тема для тебя слишком болезненная? Я не далека от истины? Не часто попадаешь в русло, которое выносит на поверхность… Представь себе, что это твой последний… или единственный шанс. Своей болтовней я вернула тебя к тому, о чем ты предпочитаешь не задумываться? Послушай, а как это – «прокатить»? Объясни, – попросила Инна.

– Прием есть такой. Хотят, допустим, при переизбрании завалить какого-нибудь неугодного преподавателя, кандидата наук. Он, конечно, упирается, доказывает, что не хуже других, а может быть и лучше многих. Правильно? Так вот, чтобы не было шума и споров, на своем факультете его начинают упорно хвалить и возвеличивать, но при утверждении на Совете института забрасывают черными шарами. А решению Совета назад ходу нет. Поезд ушел. Поздно «кучковаться» и сплачиваться, дружить против кого-то. После такого сюрприза не скоро прочухаешься.

– Хитро.

– А ты как хотела, умные.

– Может, у тебя возрастная мнительность, а на самом деле как писателя тебя искренне уважают и ценят? Запомни, мнительность – это грех.

– Хотелось бы верить. Я младенец, без году неделя в писательской колыбели, а у нас там есть зубры и аксакалы в литературе. Но и им не всем удается «пробиться» к наградам, получить признание.

– Все равно не опускай руки, верь, и пока не наступила жалкая немощь старости, пиши «до свинцовой боли воспаленных глаз», не боясь, что устроят нечестную обструкцию. Не снижай свои стандарты. Выдержишь. У меня глаз наметанный. Я таланты за версту вижу. Пиши такие книги, какие хотела бы читать сама. Попутного ветра тебе в паруса. «Стремись на Луну. И если даже не попадешь туда, все равно останешься между звезд».

– Сковывает необходимость бороться за каждую копейку, собирая деньги на издание. Но счастье в пути, а не на вершине. Так учила нас в школе математичка? Прекрасным человеком и талантливейшим педагогом была. Царствие ей небесное. Она верила в меня, а я – ей. С раннего детства моя основная жизнь проходила внутри меня, поэтому я считала себя не тупее домашних, как можно было бы предположить. Но полной уверенности в своих способностях не было, я нуждалась в ее поддержке.

Знаешь, я последнее время часто вижу один и тот же странный сон. В нем я пытаюсь выбраться из лабиринта знакомых улиц, но у меня ничего не выходит. Я мучаюсь, задыхаюсь… и просыпаюсь.

– Не можешь выбраться из золотой клетки своего таланта?

– Смеешься? А раньше я во сне летала.

– Прекрасная была реинкарнация!

– Я не шучу. Этот сон повторяется и повторяется, точно я зациклилась на чем-то. А вдруг это означает, что в своих книгах я топчусь на месте и не могу найти выход? Но я чувствую, что не исписалась. Возможно, мне пора поменять тему, направление, жанр?