Любовь не по правилам (СИ)

Вот чем хороша наша, отечественная действительность — уникальностью, неповторимостью. Вот, например, поди, объясни зарубежному какому человеку откуда в электричке аккордеонист — не филармония, чай. Не играют у них, в зарубежье, в железнодорожном транспорте на музыкальных инструментах. То ли дело у нас! И споют, и сыграют, и носки «Вечность» тебе вдогонку продадут, которые проживут, в лучшем случае, до первой стирки. А будешь внимательным и будешь прислушиваться — так еще и кучу полезной информации почерпнёшь из окружающих тебя в вагоне разговоров. О том, например, чем удобрять клубнику или про лечение геморроя — «сын в интернете прочитал, надо лечить только свежеснесенным яйцом, лечит на раз! Но только свежеснесенным, тёпленьким еще! Где взять? Нет, про это в передаче не показывали. Да если сильно от геморроя мучаешься — можешь и свою курицу завести, правда, Рит? Геморрой вылечишь — курицу в суп, двойная польза, гыыыы».

Аккордеонист исполнял нон-стопом народные хиты — про дядю Ваню с вишней, самовар с Машей и московского озорного гуляку, до самого Ярославского вокзала. Так и сошел Илья на перрон под выкрики про «задрипанную лошадь» и «галстук кобелю на шею». Мучительно болела голова, что же это за обильный животный мир развел Есенин наш, Сергей Александрович, в своих стихах, как-то раньше не замечалось за ним, шел и размышлял Илья.

Сойдя на перрон, он снова вспомнил ту ночную историю в электричке, напуганную им нетрезвую пару и приятную девушку, очень похожую на мультяшного олененка Бэмби. Его, конечно, резануло то, что она осталась в вагоне, не сошла за ним — а ведь он, спасая ее, рисковал собой. Пусть, как выяснилось, буйная парочка оказалась не опаснее тараканов, но это же он потом уже понял, когда они вышли из вагона. Она вообще об этом не знала и плюнула на него, не сошла вмести с ним чтобы поддержать. Правду говорил принц Гамлет, в смысле, Шекспир, «о, женщины, вам имя вероломство!». Идут века, а женская натура не меняется.

Тут он кстати и про Карину вспомнил. Тоже изрядно вероломная женщина оказалась. Звонила тут недавно, требовала, чтобы он официально от отцовства отказался. Исса её так проникся Марьяной, что захотел ее удочерить. Интересно, Карине самой не смешно? Он итак на все её условия пошел, вполне удовлетворялся Кариниными письмами и фотоотчетами, а она всё продолжает давить! А теперь она непонятно почему решила вообще лишить его дочери. Пусть они и не были знакомы, он видел Марьяну один раз, еще в младенчества, но всё равно ему было неприятно: была у него дочь, а теперь вдруг рраз — и не будет.

Чашка кофе в правильном месте, с зерном правильной обжарки (Илья был кофеманом, ничего не понимал в сортах, но жизни своей без кофе не мыслил) — и голова встала на место, боль прошла. Слава богу, а то впереди ещё половина рабочего дня, а ощущения в организме — будто сутки отработал. Всё же лучше в следующий раз у отца машину взять и съездить, утомительная штука электричка, думал Илья. А в машине, даже если в пробку попадешь — наушники воткнул и слушай музыку, там, или роман, у него для такого случая давно, кстати, пара нацбестов была припасена. Хотя, конечно, своя экзотика в железнодорожных путешествиях есть, врать не будем. Носки, опять же, и Есенин. Буду ездить через раз, решил Илья, допил кофе и отправился к метро — пора было возвращаться в офис. Сегодня край нужно было вернуться вовремя — он обещал родителям свозить кота в ветклинику.

* * *

Пётр с Резедой жили где-то в районе Битцевского парка. Маша хотела было добраться сама, но Пётр предложил ее подвезти и она не отказалась. Пока она ждала его в назначенном месте, пошел дождь, какой-то совсем не летний, скорее — осенний: мрачный, нудный и холодный. Настроение испортилось — зря она все-таки не взяла с собой куртку. Погода в столице такая, что расслабляться не стоит, но она вышла с утра из дома с маленькой сумочкой-клатчем, куртка бы туда никак не влезла, а пакет в дополнение к сумочке испортил бы образ романтической горожанки. Да ещё и пришла она к оговоренному месту раньше времени, сама виновата. Пока она стояла и мокла в ожидании, идея с привлечением Резеды к подмене её в агентстве уже перестала казаться ей такой уж удачной. Но не отказываться же теперь от встречи! Короче, очередной испорченный вечер, вместо того, чтобы в обнимку с Пикселью поваляться у телевизора, подумалось ей.

Наконец, машина Петра притормозила у тротуара. В салоне было тепло, Петр был любезен и явно рад встрече — настроение стало понемногу улучшаться. Может, всё и срастётся, зря Маша занудничает и корит себя за поспешное решение. Посмотрим, в общем, решила Маша, отвлеклась от грустных мыслей и тихонечко сняла, потерев нога об ногу, промокшие насквозь туфли — ехать было далеко, пусть ноги хоть немного высохнут и отдохнут от мокрой обуви.

— Пётр, пока едем, расскажите, как у вас дела, как Резеда?