Любовь не выбирают

Увидев устало прислонившуюся к покореженным, внезапно почти истлевшим дверям маму, я слабо улыбнулась и махнула рукой, показывая, что все в порядке. А затем осторожно оглядела спину Таалу и улыбнулась снова — от раны не осталось и следа. Да и Смерть наружу уже не сочилась, потому что ее драгоценный сосуд снова стал целым и невредимым.

Какое-то время я честно ждала, что близость носителя энергии Смерти, к которому вернулась сила, скажется на мне неблагоприятно. Что я снова начну слабеть, стареть, а то и рассыплюсь прямо тут, оставив после себя горстку праха, как те четыре предателя внизу.

Но время шло, я по-прежнему спокойно держала Таалу за руку и не испытывала при этом неприятных ощущений. Как если бы его сила перестала на меня действовать, а таящаяся в нем Смерть приняла меня как свою.

Выходит, обряд все же имел над нами какую-то силу? И, завершив ритуал, я стала устойчива к энергии повелителя? По крайней мере, на время. Но почему же тогда Таалу до последнего в это не верил? И почему, даже открывшись мне, так отчаянно противился очевидному, казалось бы, решению?

Только ли потому, что понимал, что надолго я с ним не останусь? А если останусь, то это причинит боль нам обоим. Мне — потому что без света я вряд ли долго проживу. Таалу — потому что, как и отцу, ему придется следить за тем, как я угасаю, и каждый день мучиться, понимая, что он не в силах что-либо изменить.

Хотя, может, Таалу просто опасался, что снова меня поранит, и лишь поэтому не захотел рисковать?

Я с нежностью провела кончиками пальцев по щеке морана и улыбнулась.

Ничего. Я верю, что вдвоем мы все преодолеем и со всем сумеем справиться. Сколько нам суждено прожить вместе — уже не важно. Главное, что это будет наше время. Наши дети. Наше будущее. И я намеревалась сделать счастливым каждый грядущий день, потому что ничего важнее этого у меня никогда не было и не будет.

Внезапно раздавшийся грохот заставил меня оторваться от Таалу и с беспокойством посмотреть в сторону распахнувшихся дверей.

Так. Что там еще случилось? Какой наглец смеет врываться в тронный зал без предупреждения?

— Брат! — выдохнул ввалившийся внутрь растрепанный, бледный до синевы Раалу и обвел полубезумным взглядом пустой зал. — Таалу! Где он?! Что с ним?! Нора, ты еще здесь?!

— Куда ж я денусь, — с невыразимым облегчением откликнулась я, для верности помахав рукой во второй раз. — Таалу жив. С ним все в порядке. А вот тебя, если честно, я совсем не ожидала увидеть.

Раалу, мельком покосившись на устало опершуюся на посох настоятельницу, почти бегом кинулся в нашу сторону. Да с такой скоростью, что я только брови удивленно вскинула, когда этот торопыга рысью пересек громадный зал и ласточкой взлетел на пирамиду.

— Ты уверена, что с ним все нормально? — с подозрением осведомился он, увидев лежащего у меня на коленях брата.

— Просто исцеление отнимает много сил. Не волнуйся, он скоро придет в себя. А ты почему такой потрепанный?

— Меня пытались убить, — хмуро пояснил Раалу, когда я выразительно оглядела его помятые доспехи, всклокоченную шевелюру и пламенеющую на щеке длинную царапину. — Риату нас предал. Время он выбрал более чем удачное, а я, к сожалению, оказался к этому не готов, поэтому он успел меня зацепить.

Моя рука, коснувшись волос Таалу, растерянно замерла.

— Риату — предатель?! Что ты такое говоришь?!

Мать-богиня! Неужели правда? Риату… тот самый терпеливый, уравновешенный, преданный, казалось бы, до последней капли крови Риату, о котором я никогда не подумала бы ничего дурного?!

Раалу скривился и с досадой вытер сочащуюся из царапины кровь.

— Это была не его инициатива. Мы, правда, не успели толком пообщаться, но… демон! Зря я тебя тогда не послушал! Кто бы мог подумать, что эта стерва до такого додумается?

— Ты о ком? — вздрогнула я, боясь поверить внезапному прозрению.

— Эта леди… как там ее… Шиис? — выплюнул Раалу. — Если бы я тебя тогда выслушал, у нее не хватило бы времени. Не успела бы просто, тварь. Но я не подумал. Не просчитал. Не увидел очевидного, придурок! И теперь Риату мертв, Таалу ранен, а ты… ты оказалась права во всем. Мне не следовало допускать эту ненормальную до последнего этапа!

Я нервно сжала кулаки.

— Это она виновата, что свадебный обряд едва не превратился в похоронный?

— Да, — с отвращением подтвердил Раалу и тревожно завертел головой. — А где она, кстати?

— Внизу. Если увидишь белое платье и кучку пыли рядом, так это она и есть.

Моран тут же подошел к краю пирамиды и глянул вниз. После чего удовлетворенно хмыкнул, хотел было отойти, но тут из-за края показалась рыжая мамина макушка, и моран, внезапно вспомнив о приличиях, галантно подал госпоже настоятельнице руку.

— Я так полагаю, верховная ведьма все же соизволила нас посетить в самый последний момент?

Мы с мамой быстро переглянулись и… промолчали. После чего матушка спокойно оперлась на предложенную ладонь, а затем с достоинством взошла на пирамиду.