Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Де Люинь подготовил своей невесте на свадьбу недурной подарок: так называемое «право табурета», т. е. сидеть в присутствии королевы, – такой чести обычно удостаивались только принцессы крови. Король и не мог предполагать, что впоследствии эта женщина станет герцогиней де Шеврёз, самым заклятым его врагом. Когда в январе 1621 года у де Люиня родился сын, Людовик находился в Кале и по такому случаю приказал устроить салют в двадцать один залп из всех пушек крепости этого города. Крестными родителями младенца стали король и королева-мать, а Анна Австрийская изъявила желание выступить в роли свахи, организовав сговор для будущего брака старшей дочери де Люиня с сыном герцога де Гиза, одного из родовитейших вельмож (оба дитяти только что вышли из младенческого возраста).

Естественно, такое возвышение незначительного придворного не могло не вызвать порицания окружающих. Его обвиняли в бездарности, амбициозности, корыстолюбии, неблагодарности, эгоизме, нелояльности, халатности, неразумности, поверхностном мышлении и заботе лишь о своих собственных интересах. Историки говорят о странном противоречии между королем, смелым, бесстрашным, истинным воином по своему складу, и фаворитом, боявшимся военных действий, всячески стремившимся избегать их. Де Люинь отнюдь не относился к числу бездарей: ему нельзя было отказать в проницательности, старательности, изворотливости, искусстве приспособляемости, мастерском умении дипломата обходить острые углы и препятствия. Просто в начале правления Людовика ХIII этих качеств было недостаточно для того, чтобы стоять у руля государственной машины. Управлял же фаворит с помощью, так сказать, теневого кабинета, состоявшего из участников дворцового переворота, лучшим из которых был все тот же Дежан, человек действительно незаурядных способностей. Однако неудовольствие придворных вызывало то, что Дежан, человек низкого происхождения, так и не освоил изысканные манеры, высказывался с грубоватой прямотой, проявлял излишнее усердие, защищая интересы государства. Посредственные и завистливые людишки стали добиваться его устранения, а Люинь не нашел в себе достаточно сил защитить его. Король назначил Дежана председателем счетной палаты губернии Дофинэ, сохранив за ним все его прежние должности. Там он и прослужил до своей смерти в 1645 году.

После того, как Людовик ХIII стал королем в полном смысле этого слова, народ Франции, папа римский, король испанский Филипп III, дипломаты всех дворов, аккредитованные в Париже, с нетерпением ожидали, что вот теперь-то он выполнит одну из самых первейших своих обязанностей: обеспечит династию наследником. Людовик каждый день наносил надлежащие по этикету визиты своей супруге, но ночевал у себя и постоянно проводил время с де Люинем. Итак, время шло, но никаких известий о беременности Анны Австрийской не поступало.

Папский нунций Бентивольо по настоянию понтифика, терпение которого начало истощаться, принялся оказывать давление на Людовика через его исповедника, отца Арну. Людовик честно признался святому отцу, что брачная ночь в Бордо не только закончилась полнейшим фиаско, но и вселила в него отвращение к женскому телу. Иезуит тщетно пытался увещевать своего духовного сына, внушал ему мысль о святости библейских заветов, долге перед отечеством, необходимости дать наследника короне. Людовик прямо заявил, что боится столкнуться с трудностями, превосходящими его силы. Как передавал духовник монарха, отец Арну, «в короле стыдливость преобладает над темпераментом. Он не ощущает никакого плотского стимула, дабы побороть стыд». Некоторые особы наивно полагали, что необходимо найти опытную в области сексуальных отношений даму, которая просветила бы короля в этом вопросе. Однако отец Арну заявил папскому нунцию, что король откажется совершить подобный грех, ибо «по этому деликатному предмету у короля хорошие и здоровые мысли».

Поскольку де Люинь возвысился до одной из наиболее видных особ королевства, его роль в управлении становилась все более очевидной. Как ярый сторонник католицизма, он был обязан крепить тройственный союз Парижа, Рима и Мадрида. Но эта ближайшая к королю особа побаивалась, так сказать, взять быка за рога и ребром поставить вопрос перед своим венценосным благодетелем, ибо боялась потерять свой фавор. Надо сказать, что с самого начала между ним и Анной Австрийской установились весьма уважительные отношения. Как и было свойственно де Люиню, он пустился в поиски обходных путей. В первую очередь он испробовал весьма оригинальный подход: попросил свою жену попытаться соблазнить короля.