Любовь под прикрытием

Вслед за полковником в гостиную залу вошли ещё двое молодых офицеров, вызвав у меня приступ паники.

«Я – актриса, я прекрасная актриса! Я всё смогу! Это Раф сказал, значит,так оно и есть!» – твердила я себе, всё глубже прячась за бронь вежливой улыбки. За ней, как за потайной дверью в библиотеке, Я настоящая, испуганная до дрожи, летела вверх тормашками вглубь тёмного колодца и готова была кричать от ужаса. Но упав на мягкое, словно из мха, дно, задержалась, вздохнула и выглянула будто в перископ из маски. Жить захотелось, дышать полной грудью, наполнить её воздухом аж до боли под рёбрами! Мир вокруг мгновенно стал ярче, словно еще немного – он вспыхнет, погаснет,и всё… Моя голова закружилась.

Ничего не подозревающая Сорайя повела нас к лоснящемуся в свете люстр полированному роялю, застывшему, словно ворон с поднятым крылом, в другом краю гостиной.

Несмотря на то, что в этом «просвещённом» доме не было разделения на мужскую половину и женскую, дела представительниц слабого пола, к счастью, мужчин не интересовали. Более того, в гостиной непомерных размеров, где можно было бы устраивать балы и гонять на велосипедах, сама собой возникла невидимая стена между мужчинами и их серьёзными разговорами и женщинами с их толками «ни о чём».

Военные направились не ко мне, а в противоположную сторону.

Спиной ощущая опасность, я слепо шла за дочерью хозяина дома,теперь расколовшись надвое и думая лишь об одном: а Раф? Они знают его в лицо? Знают, что он связан со мной? В висках стучало, ладони увлажнились. Я сунула руку в карман, нащупала свой жалкий болтик. Разве это оружие? Но сжала его в пальцах, молясь, как безумная.

Сорайя открыла крышку над клавишами. Женщины расселись на кресла и стулья возле рояля. Я тоже. Полубоком, чтобы видеть, что происходит в другом краю гостиной. И вдруг военные окружили Рафа. Я напрягла слух, скосила глаза до рези. Раф сдержанно улыбнулся, что-то сказал.

До меня долетели неизвестные фразы на фарси. Чёртов язык! Чёртова я – ничего не понимаю! Бёдра искололись иголочками – хотелось вскочить, несмотря на жгучее желание жить, броситься туда, заслонить Рафаэля собой, крикнуть: «Я! Вам нуҗна я! Забирайте!» Но вдруг я так его подставлю?! Вдруг только моё лицо есть у контрразведки?!

Моя душа заметалась, как птица по клетке.

Сорайя заиграла Рахманинова, видимо желая покорить российскую гостью. Но всё моё внимание было возле Рафа, я едва слышала звуки рояля и умирала от тревоги. И вдруг хозяин дома и военные куда-то повели Рафа. Он не сопротивлялся, шёл спокойно, словно по собственной воле. Помедлив, другие гости направились за ними с выражением нездорового любопытства на лицах. Чуть повернув голову у выхода из гостиной, Раф взглянул на меня, расправил плечи, медленно опустил ресницы, словно призывая не волноваться, улыбнулся. Но как же?! Я вцепилась пальцами в подлокотник и спросила у госпожи Фарах, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик:

– Куда они пошли?! Куда они повели Ρафаэля?!

Та рассмеялась в ответ на моё напряжение:

– Ах, узнаю новобрачных! Это так мило! Боитесь, что вашего мужа похитят? Не волнуйтесь, милая ханум Люба, у мужчин всегда есть свои вопросы, которые они считают важнее наших с вами. Даже у таких влюблённых, как господин Гарсия-Гомес. Я наблюдаю за вами, его глаза постоянно касаются вас, дорогая. Это очаровательно!

Влюблён ли Раф в меня или нет, волновало меня теперь меньше всего,и я мотнула головой:

– Но…

Сорайя прервала игру, расстроенно перебив меня:

– Вы не слушаете! И мистер Рафаэль тоже… Наверняка они опять ушли в спортивный зал.

Я глотнула воздуха.

– Зачем в спортивный зал?

– Драться, – сказала, надув губки, Сорайя.

Я подумала, что ослышалась.

– Как драться?! Ваш отец?! А господа офицеры?

– Туда же. Папа и господин Боньяди – ярые поклонники Зурхане, а мистер Рафаэль пытается победить их с помощью своих восточных единоборств. Устраивают бои без правил. Разобьют друг другу лица и тем счастливы.

– Сорайя! – оборвала её госпожа Фарах. – Не должно говорить без уважения об отце и тем более о госте!

– Прости, мама, – потупилась девочка, – простите, миссис Люба.

– Зурхане? – моргнула я, увязнув в новом витке сюрреализма.

– Это традиционная иранская борьба, ей тысячи лет, – недовольно, словно дважды два двоечнику, пояснила пожилая женщина,так и не снявшая платок. Кажется, её звали ханум Садаф… – Ещё воины великого царя Дария копили силу с помощью этого вида спорта. На Исламских играх всегда проходят соревнования по Зурхане. Неужели вы не слышали?!

– Нет, простите… – Я совершенно растерялась. Я и об Исламских играх ничего не слышала… Надо же, живём на одной планете, а эффект, будто попала в параллельный мир – столько иных понятий, правил, реалий!

Сорайя подскочила со стула перед роялем.

– Тогда вам непременно надо посмотреть! Это круто! Нo зрелище не для слабонервных!

– Α как же ваша игра? Рахманинов? – пробормотала я из вежливости, на самом деле всей душой стремясь за Рафом.