Любовь.ru

—  Успокойся. Как же! На работу сегодня не пошла, день пропал. На лекарства весь недель­ный бюджет ушел. И эти еще, — она со злостью посмотрела на потолок, — соседи.

Люба тоже подняла голову вверх и увидела подтеки на белой штукатурке и лампочку, обер­нутую кулечком из газеты. Спросила удивленно:

—  Что это?

—  А... Абажур. Просто обхохочешься, прав­да? Соседи залили, лампочка лопнула, плафон треснул. Нет, ну почему это все несчастья одно к одному?! Почему?

—  Не знаю. — Люба подумала, что всю остав­шуюся жизнь будет вспоминать эту весну с со­дроганием.

—  Накрылся мой красивый роман медным тазом, — грустно усмехнулась Люська. — У меня сегодня свидание назначено.

—  Как ты можешь сейчас об этом говорить?! Как?!

—  А о чем? При таблетках вся ночь прошла, и впереди еще две таких же... Послушай, я тебя не просто так позвала. — Она перешла на шепот. — Все равно придется ему рассказать. О Петьке. С лагерем получится или нет, не знаю теперь. Ты бы сходила к нему.

—  К кому? — растерялась Люба.

—  К Сереже. Ведь если я сама начну ему рассказывать о том, как мне всю жизнь не вез­ло... И про Петьку. Рыжий мой. — Люська снова всхлипнула.

—  Никуда я не пойду! — разозлилась Лю­ба. — Я тебя вообще отказываюсь понимать!

—  Да?   Отказываешься?   —  Подруга   вдруг встрепенулась: — А может, это меня Бог наказал? А? Что же это я такое говорю? Какое свидание?

—  Тебе поспать надо. Я посижу с Петькой. Все-таки врач.

—  Психолог.

—  Но укол сделать могу. Если температура будет еще подниматься, можно сделать анальгин с димедролом. По крайней мере, он уснет.

—  Хорошо. Спасибо тебе. Я прямо теряюсь, когда Петька заболевает. Ну сколько раз говори­ла, чтобы не носился как угорелый и мороженое тоннами не лопал!

—  Успокойся.

—  Да. Все-все.

После обеда Петьке стало лучше, хотя Любе и пришлось все-таки сделать ему укол. Но, под­ремав, мальчик заметно повеселел, температу­ра снизилась до тридцати восьми с половиной. Люба была почти уверена, что эта ночь пройдет спокойнее. Ночевать в маленькой квартирке такому количеству народа было просто негде, и она уже прикидывала, как будет добирать-. ся домой. Может, такси поймать? Страшно­вато.

И тут совершенно неожиданно вернулся Стае. С порога бодро поинтересовался:

—  Как дела!

—  Т-с-с-с! Лучше, лучше! — замахали на не­го руками все разом: Петька снова дремал.

— Ты поедешь со мной? — громким шепотом спросил Любу Стае.

—  Куда?

—  Ради тебя я взял у отца машину. Старень­кая, но возит.

—  Куда возит? — ничего не поняла Люба, но начала собираться. Провожавшей ее до лифта подруге сказала: — Может быть, и к лучшему, что все так случилось. То есть я, конечно, не про Петькину болезнь. Но, по крайней, мере, узнаешь получше своего Сережу.

—  Как ты меня не любишь! — не удержалась Люська.

—  Люблю. Если что — звони, — чмокнула ее в щеку Люба.

У подъезда стояли зеленые «Жигули» пятой модели. Машина была старенькая, но очень ухо­женная, прямо-таки вылизанная до блеска.

—  Нравится? — самодовольно спросил Стае. — Представляешь, чего мне стоило выклянчить ее у отца? Главная тягловая сила при перевозке вещей на дачу и с дачи. Попробуй залезь в электричку вечером в пятницу! Сразу расхочется грешить и попадать в ад. Хорошо, что отец приехал в город по делам и задержался.

—  Но зачем нам машина?

—  Затем,- что мы сейчас поедем на дачу к Алине Линевой.

— Но я-то здесь при чем?!

— Тебя надо выгуливать. Давай, подруга дней моих суровых, возвращайся к нормальной жизни. Может, и до магазина когда-нибудь доковыля­ешь. Мне надоело питаться сосисками и теплой пиццей. Супу хочу. Или борща домашнего. Борщ варить умеешь?

— Откуда ты на меня свалился, Стае? А глав­ное, зачем?

2

Дачный особнячок актрисы Алины Линевой был похож на пышный свадебный торт. Причем не на какой-нибудь дешевый, а из муки самого высшего сорта, на чистом сливочном маслице. Видимо, он был построен стараниями не одного поклонника Линевой, и каждый из них стремился вложить в шедевр свой слой взбитых сливок, гла­зури и шоколадного крема. Это был настоящий домик для Барби: небольшой, аккуратненький, сложенный из кирпичей кремового цвета и по­крытый зеленой черепицей. Островерхая крыша, с четырех сторон кремовые башенки, балкончик на втором этаже, ухоженный садик возле дома. По словам Стаса, отыграв последнего «Малень­кого принца», Линева взяла паузу и заперлась в этом кукольном особнячке. Видимо, в ожидании нового спонсора.

—  Я звонил ей с утра, — сказал Стае, оставив бесценные папины «Жигули» возле ворот. — Со­гласилась принять, хотя и со скрипом.

У Любы почему-то тревожно забилось сердце, когда она шла по дорожке, выложенной плиткой кремового цвета, к сказочному домику актрисы. Занавеска на окне второго этажа шевельнулась, когда Стае уверенно надавил: несколько раз на кнопку звонка. Вскоре из-за двери раздалось мелодичное:

—  Кто там?

—  Капитан Самохвалов. Я вам сегодня зво­нил.