Любовь, сила и справедливость. Онтологический анализ и применение к этике

Почему же рассмотренные в предыдущих разделах проблемы начали осознаваться лишь в последние столетия? Потому что изменился дух времени. В эпоху Возрождения и Просвещения возникло то, что А. Швейцер называл оптимистическим мировоззрением: глубочайшая вера в великое назначение человека на земле, в возможность преобразования мира и его устроения на началах разума и добра. Эта «гуманистическая» вера включала три составляющие: веру в возможность справедливого социального устройства (вплоть до построения Царства Божьего на земле); веру в возможность поставить силы природы на службу человеку; и веру в то, что миссия преобразования мира и жизни возложена на человека Богом. Именно вторая составляющая этой веры породила технический прогресс, который полностью изменил лицо мира и стал главной отличительной особенностью нашего времени.

Мысль о том, что технический прогресс может как-то повлиять на богословие, в первый момент кажется фантастической. Однако это влияние усматривается непосредственно. Геология, создавшая проблемы для христианского учения о грехопадении, возникла как ответ на потребность в эффективных методах поиска полезных ископаемых. А возникновение новозаветной библеистики, поставившей под вопрос христологический догмат, связано с изобретением книгопечатания. Не было сомнений, что именно Новый Завет надо печатать в первую очередь. Но с какой рукописи? В сохранившихся древних рукописях оказалось огромное количество разночтений. Так возникла новозаветная текстология: сопоставляя разные греческие рукописи, древние переводы, новозаветные цитаты раннехристианских авторов, ученые пытались устранить ошибки и искажения, неизбежные при многократном переписывании, и воссоздать наиболее древний текст. При этом неизбежно возникали вопросы, выходящие за рамки текстологии и касающиеся уже самого содержания новозаветных текстов: не связаны ли отличия более поздних текстов от более ранних с тем, что христианское вероучение устоялось не сразу и находилось в процессе формирования? А это и есть вопросы новозаветной библеистики.

В современной философии глубокое осмысление феномена технического прогресса связано с именем Мартина Хайдеггера. Если спросить «человека с улицы», пишет Хайдеггер, откуда взялся дизельный двигатель, он ответит, что его изобрел Дизель. Но если бы задолго до этого в философии не была заново продумана категория «природы» и не возникла мысль о возможности технического освоения природы человеком, никакому Дизелю никогда бы не пришло в голову что-то изобретать[39]. По мысли Хайдеггера, дело обстоит не так, что технический прогресс мало-помалу изменил европейское сознание, а в точности наоборот: именно глубинное изменение представлений о мире и о человеке, или, если воспользоваться философским термином, представлений о бытии, породили технический прогресс и, как следствие, привели к возникновению современной научной картины мира[40]. И оказалось, что два фрагмента этой картины (данные об относительно недавнем появлении человека на земле и выводы новозаветной библеистики) противоречат христианскому богословию.

О противоречиях между христианским богословием и современной научной картиной мира мне уже приходилось писать на портале Богослов. ру. Как показывают комментарии читателей, многие из них полагают, что этим противоречиям не стоит придавать особенно большого значения, поскольку научная картина мира все время меняется: сегодня она такая, а лет через 200 будет совсем другая. Однако при этом упускают из вида один важный нюанс. Научная картина мира действительно не стоит на месте, но ее развитие носит поступательный, необратимый характер. Дело в том, что любая новая теория, нацеленная на объяснение еще не объясненного, обязана учитывать все предыдущие научные результаты, которые были подтверждены опытом и приобрели статус научно установленных фактов. Научные открытия в геологии и палеонтологии, установившие, что возраст Земли не 6,5 тыс. лет, а неизмеримо больше, и что человек появился на Земле относительно недавно, уже приобрели такой статус. Поэтому независимо от того, удастся ли объяснить происхождение человека с помощью теории биологической эволюции (т. е. не выходя за рамки современной науки), наука уже никогда не вернется к представлению, что мир и человек возникли 6,5 тыс. лет назад. Значит, проблема грехопадения сама собой не исчезнет.

Хотя в отношении новозаветной библеистики это не так очевидно, но и здесь ситуация та же. За сто лет в дискуссии по поводу выводов Вайса – Швейцера были высказаны все мыслимые и немыслимые мнения, и после обсуждения всех «за» и «против» с их выводами согласились наиболее авторитетные в научном сообществе ученые (а за ними и большинство остальных). С середины 80-х годов никакой новой аргументации уже не появляется. Учитывая, что на сегодня в новозаветных текстах изучено не только каждое слово, но и каждая буква, вероятность того, что точка зрения науки по проблеме неведения Христа когда-либо изменится, практически равна нулю.