Любовь Сутенера

Дождавшись, пока она простится и, повесив трубку, пойдет рассказывать всей редакции, что их знаменитый автор допился до белой горячки, он произнес последнюю фразу:

«Приезжай, скорей, любимая, только не удивляйся, что у нас гости. Нет-нет, потом все объясню. Да, разумеется, я выйду тебя встретить. Все, жду и целую», — после чего повесил трубку и с некоторым облегчением посмотрел на Машу, которая укоризненно покачала головой и погрозила ему пальцем — настолько толстым, что им можно было затыкать винные бочки.

«Кого это ты так ждешь? — подозрительно поинтересовалась она, успев наполнить бокалы и нарезать колбасы. — Или тебе одной меня мало?»

«Это звонила моя жена!»

«Да когда ж ты опять успел жениться?»

«Совсем недавно. У нас еще, можно сказать, медовый месяц продолжается».

«Вот даже как… А чего же у тебя рожа кислая и почему кольца на пальце нет?»

«Я не ношу… Зато жена носит».

«Ну ладно, посмотрим, кого это ты охмурил, пока меня рядом не было».

«Ты хочешь с ней познакомиться?» — не на шутку испугался литератор.

«А почему бы и нет? — невозмутимо парировала Маша. — Ты же сам сказал, что у вас гости… Кстати, что это я женских вещей тут нигде не вижу, а?»

«М-м-мы сейчас живем не у меня, а у ее родителей, — пролепетал он, — поэтому она только заедет за мной, и мы сразу поедем к ним».

«Погоди, это ты меня выгоняешь, что ли? Что еще за дела такие?»

От одного только вида грозно нахмуренных бровей литератор не на шутку струхнул.

«Нет-нет, что ты, — забормотал он, послушно беря в руки налитый до краев бокал, — мы сейчас выпьем и что-нибудь придумаем… Может, даже сходим куда-нибудь втроем», — окончательно упавшим тоном проговорил он, укоряя себя за мягкотелость.

«Ну, то-то же, — чокаясь с ним, милостиво улыбнулась Мария. — За встречу!»

«За спасение!» — мысленно уточнил литератор и жадно влил в себя весь бокал, чтобы обрести хоть немного уверенности и перестать суетиться.

«Молодец, хорошо пьешь, — похвалила гостья, тут же наливая по второй. — Если так и дальше пойдет, то кому-то из нас придется срочно сгонять в магазин, поскольку у меня с собой только одна бутылка».

«Побегу — и сбегу! — отчаянно решил про себя литератор, послушно осушая и второй бокал. — Хрен с ней, пусть остается у меня и делает, что хочет, а эти два дня я поживу у какого-нибудь приятеля…»

И только тут ему наконец-то пришла в голову спасительная идея. Наскоро придумав какой-то предлог, он выскочил из квартиры, позвонил в дверь к соседу и уже с его телефона перезвонил мне.

— Теперь вы понимаете, как мне необходима ваша помощь, — жалобно закончила эта жертва былой любви, доставая из кармана обручальное кольцо и поворачиваясь к Милене, — вот, наденьте, пожалуйста… У меня, к сожалению, только одно — от прежнего брака осталось.

— Но оно мне великовато, — примерив кольцо на свой тонкий пальчик, заявила моя плутовка.

— Ничего, как-нибудь. Ну, пожалуйста.

— Так что, подруга, — в свою очередь обратился я к Милене, — сумеешь сыграть заказанную тебе роль?

— А что тут сложного? — самодовольно усмехнулась она. — Да эта самая Маша сейчас вылетит у меня из дома, как пробка из бутылки. Пойдемте, сударь! — И она, открыв дверцу, надменно кивнула литератору.

Я закурил и остался ждать в машине, с интересом ожидая продолжения. Минут через двадцать из подъезда действительно вышла толстая сердитая тетка с объемистой хозяйственной сумкой в руках, из которой выглядывала недопитая бутылка водки. Завидев меня, она приблизилась к машине и хрипло спросила:

— Молодой человек, до гостиницы не подвезете?

— Увы, занят, — покачал головой я, после чего она недовольно хмыкнула и направилась к дороге.

Только теперь, рассмотрев поближе «это чудовище», я прекрасно понял резко запаниковавшего литератора. Не дай бог оказаться на его месте! Но где же Милена?

Сербско-французская красотка появилась только минут через сорок.

— Ну что, поехали? — усевшись на переднее сиденье, деловито осведомилась она.

— Ну и как все прошло?

— Да легко! Я приказала ей немедленно выметаться из квартиры, пригрозив вызвать милицию, а эта корова не посмела меня ослушаться — судя по всему, у нее просто не было московской регистрации.

— А чего потом так долго сидела?

— Да этот твой литератор достал бесконечными жалобами на какого-то Вольдемара Собакина, который, как он выражается, сцицеронил у него мудрую цитату.

— Чего-чего сделал?

— Ну, украл у него какую-то фразу и выдал за свою, не понимаешь, что ли? А еще он просил меня свои стихи почитать и даже что-то записал на диктофон.

— Успела-таки похвастаться!

— Ну!

— Но ты с ним не трахалась?

— Этого еще не хватало!

— А деньги?

— Вот сто пятьдесят баксов. — И Милена протянула мне две купюры.