Любовь викинга (ЛП)

— Мамины украшения были частью моего приданого. Больше от нее ничего не осталось. Разве что ее зеркальце, да и то разбилось. — Непослушными пальцами она вытерла слезы. — Не обращай внимания. Наверное, я просто устала. Весной всегда столько дел.

Он привлек ее к себе и принялся осторожно вынимать из ее прически шпильки, пока ее волосы не заструились волнами по плечам.

— Надеюсь, ты устала не слишком сильно?

Внутри разлилось тепло, унося прочь все ее мысли. Она так соскучилась по его объятьям, по той страсти, с которой они предавались любви.

— Мне было так грустно ночью.

— Не нужно ничего говорить. Когда-нибудь у тебя появятся новые украшения. Только обещай, что не сбежишь от меня.

— Когда придет время, я уеду через главные ворота, и ты будешь сопровождать меня… куда бы я ни направилась. Бежать тайком я не стану. Я сдержу свое слово, Бранд. Не хочу думать о том, что будет завтра. Пусть мое будущее разрешится само.

— Мне очень жаль. — Его губы коснулись ее лба. Нежное прикосновение взволновало ее.

— Дело ведь вовсе не в деньгах, — заговорила она, пытаясь объяснить то, почему его благородный жест так тронул ее. — Мама рассказывала столько волшебных историй о том, как каждая вещь появилась в нашей семье. Когда я выросла, я перестала верить в сказки, но в детстве они казались мне поистине чудесными.

— Я сожалею о твоей потере, но превыше всего мне жаль, что мы поссорились. Нет смысла спорить из-за того, что ни ты, ни я изменить не можем.

Она посмотрела в его глаза и поняла, насколько несбыточным было ее намерение не пускать его в свое сердце. Он стал бесконечно ей дорог. Как же она ошибалась, считая его варваром, тогда как в нем было столько истинного благородства. Но однажды он исчезнет из ее жизни, и ее сердце будет разбито. Лучше прислушаться к голосу разума и не открывать ему свои чувства.

— Моя мать часто говорила, что бесполезно тратить силы на попытки изменить неизменное. Я поздно осознала всю мудрость ее слов. И я тоже сожалею о нашей ссоре, Бранд.

— А моя мать часто рассказывала мне о том, как росла в Ирландии. Уж не знаю, насколько это правда, но она уверяла, что родилась в знатной семье. И всякий раз, когда я попадал в беду, говорила, что я должен гордиться своим происхождением. — Его губы скользнули по ее щеке. — Знай же, я ни за что не отступлюсь от намерения устроить твою жизнь. Никакая женщина не заслуживает судьбы моей матери. Я буду присматривать за тобой. Всегда.

У нее не осталось сил, чтобы спорить. Она хотела, чтобы он ее обнял. Хотела коснуться его сама, ощутить его плоть под своими ладонями. Ее чувство к нему было такое глубокое, такое новое.

— Я соскучилась по тебе.

Она потянулась к нему, и их губы встретились в страстном, затяжном поцелуе, разбередившем ее чувственность. Он ласкал ее языком, и она отвечала тем же, крепко прижимаясь к нему всем телом. Но когда поцелуй внезапно стал глубже, Эдит отняла губы.

— А ты сам не устал? — спросила она, когда вновь обрела способность дышать.

Его глаза блеснули.

— Мне не очень понравилось спать на конюшне. Но, наверное, ты сочтешь, что я заслужил эти муки за свое ослиное упрямство.

Она негромко рассмеялась.

— Ты сам это сказал.

— Спать в твоих объятьях гораздо приятнее.

— Я тоже так думаю. — Она провела языком по губам. — Не хочешь подремать тут пару часов?

— У меня есть идея получше. — Положив ладони на ее ягодицы, он прижал ее к себе, и их бедра соприкоснулись. Почувствовав его, она прерывисто задышала. — Может, поиграем? Хочешь, я побуду твоим слугой и покажу, как правильно совершать омовение? Обещаю, тебе понравится.

— Верю, что так и будет.

— Я все сделаю сам. Тебе и пальцем шевельнуть не придется. Позволь поухаживать за тобою. — Его жаркое дыхание ласкало ее ухо, отчего с нею начало твориться нечто странное.

На этот раз она сама хотела быть главной. Слишком долго она не противилась и была пассивным партнером в их играх, позволяя ему вести ее за собой. Сегодня, когда он вернул дорогую ее сердцу вещь, она возжелала показать, насколько ему благодарна.

— Мы будем одни? — спросила она, делая вид, будто взвешивает все за и против.

— Никто не посмеет нас потревожить. Но я запру дверь, если тебе так будет спокойнее.

Отпустив ее, он направился к двери, и звук опущенного засова придал ей храбрости. Никто их не побеспокоит. Все, что случится в купальне, не покинет ее стен.

— Хорошо. Все это мне в новинку, но я быстро учусь. — В притворных раздумьях она похлопала пальчиком по губам. — Полагаю, перед омовением нужно раздеться, чтобы насладиться его радостями сполна.

— Правильно.

Взявшись за краешек его туники, она медленно потянула ее вверх, обнажая его тело. А потом подалась вперед и прижалась к его торсу губами.

— Терпение, — прорычал он. — Здесь я говорю, что делать.

— Я способная ученица, — шепнула она, вновь принимаясь исследовать его тело. Его кожа пахла свежестью и чистотой. Хоть и покрытая сплошь рубцами и шрамами, она была удивительно приятной наощупь. — Что дальше?

— Дальше надо раздеть тебя, — хрипло ответил он. — Я покажу, как правильно.