Любовь во время карантина

В ее кабинете висели схемы десятка видов рельс (чем они друг от друга отличались?) и огромная карта путей сообщения Советского Союза, на которой были отмечены даже самые маленькие станции, даже наш город.

* * *

– Привет. Как вы?

– Хорошо, гуляли. Сейчас играет.

– Дай маме с внуком поговорить.

– Как она?

– Плохо. Пусть с ребенком поболтает, все ж веселее.

Я ревную своего ребенка к мужу. Им вдвоем без меня веселее и лучше. Никогда не представляла себя женой и матерью. Думала, что повторю судьбу мамы: глубоко за тридцать рожу «для себя», чтобы совсем уж не остаться одинокой.

Помню, как разбирала мамино, а потом свое приданое. Его собирала бабушка, прожившая с мужем пятьдесят лет, не понимавшая, как это можно – не выходить замуж и не рожать детей. На антресолях в нашей квартире лежала куча комплектов постельного белья, подушки, одеяла, кастрюли, сковородки, столовые сервизы – все это должно было достаться маме в день свадьбы. Мама замуж так и не вышла. Когда родилась я, бабушка отобрала все неистлевшее и сказала, что теперь будет собирать приданое внучке. Со мной проклятье не сбылось, но приданое все равно не стало приданым на свадьбе. Мы с мамой распотрошили его после смерти бабушки, я только заканчивала школу. Часть я увезла с собой в студенческое общежитие (кастрюли и постельное были очень кстати).

О своем отце я не знаю ничего. Я выросла в большой семье, единственным, самым любимым и балованным ребенком. Мама, бабушка, дедушка, прабабушка, дядя – я не чувствовала себя ущемленной безотцовщиной. Да, я видела, что у других детей есть отцы, а у меня нет – так бывает, ничего особенного. Всего один раз, из любопытства, без всякой болезненности, я спросила у мамы, кто был мой отец, и получила в ответ: «Тебе что, со мной плохо? Тебе чего-то не хватает? Ты еще вздумай его искать, когда вырастешь. Найдешь какого-нибудь алкоголика, который будет из тебя деньги тянуть».

Зная маму, я понимала (хотя мне было тогда лет десять), что с алкоголиком она связаться не могла. Но мысль о том, чтобы найти отца, мне даже не приходила. Мне действительно было хорошо с мамой. И даже сейчас, несмотря на моду расковыривать детские травмы на приеме у психоаналитика, я не чувствую, что без отца мне было плохо.

* * *

Следующей ночью я не выдержала и позвонила в скорую.

– Среднее время ожидания скорой – двое суток.

– Постойте, но как же? Это же человек из группы риска, у нее диабет, температура уже три дня, она задыхается!

– В вашем городе нет инфекционного отделения, нужно будет везти в соседний, а туда свозят больных из нескольких районов. Среднее время ожидания – двое суток.

– Хорошо, приезжайте через двое суток, если еще будет к кому.

Проклятый вымирающий город, без нормального транспорта, без нормальной медицины.

– Мам, мам, ну ты, пожалуйста, держись. Поправишься, я заберу тебя отсюда. Хоть силой.

– Да не поеду я никуда, тут сдохну. Рядом с бабушкой похоронишь и продашь потом квартиру.

Я взяла ее за руку, так и просидела до утра.

* * *

– Мама, я все же хочу тебя спросить.

– Как ты появилась на свет?

– Как ты догадалась?

– Ну я же умираю, вот ты напоследок и решила, небось.

Вообще-то днем ей стало легче и умирать она перестала, хотя температура держалась.

– Я расскажу тебе, если ты расскажешь, что у вас с мужем.

– Расскажу.

– Папашка твой умер полгода назад.

– Постой, бабушка как-то рассказывала мне, что он был военным, женатым, у вас был курортный роман. И что, когда он узнал, что ты родила ребенка, он хотел меня увидеть, но ты не разрешила, бросила его.

– Он был женат, но никакой не военный, дефектоскопист на нашем участке, мы вместе работали. Присецкий Сергей Иванович. Кстати, у тебя две старшие сестры.

– А я его помню. Плохо, но помню, что был такой.

– Я тогда еще простым инженером работала. Он предложил стать его любовницей. Ну я и согласилась.

– Просто взял и предложил? Без романтики.

– Без. А что мне было терять? Мне было больше тридцати, детей не было, мужика не было.

– А ты знала, что он женат?

– Конечно, и жену его знала, и дочек.

– А ты же потом у него начальницей была?

– Ну не начальницей, он не в моем отделе был. Но отчитывался и мне в том числе. У него же рабочая специальность. У него даже высшего образования не было.

– А он знал, что я его дочь?

– Знал. Я, когда забеременела, сказала ему. Он заставлял аборт сделать. Я отказалась. Он угрожал. Я послала его нахер, сказала, что никогда у него ничего не попрошу. И никто не будет знать, что он твой отец.

– А ведь никто и не знал. Даже бабушка не знала, даже твоя подруга.

– Ну знала одна коллега с работы и ее муж. Отец твой с ним работал, сам проговорился по пьяни. Но они надежные, так никому и не сказали за все эти годы.

– И ты с ним еще почти тридцать лет проработала. Приводила меня на работу, он меня видел. Как он смотрел на меня, зная, что я его дочь?

– Да обычно, не дергался.

– А ты?

– А что я? Я тоже не дергалась.

– А от чего он умер?

– От рака. Они же, дефектоскописты, вечно какой-то технический спирт жрали на работе. Вот у него и случился рак желудка.