Любовная капитуляция

машинально поймал его. Даже стоявшие рядом

шотландцы с одобрением отметили отвагу и

благородство бойца, хоть бы он даже был проклятым

англичанином. Однажды взяв верх над Донованом Мак-

Адамом, было верхом безрассудства предоставлять ему

дополнительный шанс; даже побежденный не мог не

ощутить прилива уважения к противнику.

—

Может быть, милорд, — негромко заметил

Эндрю, — существуют вещи более важные, чем наш с

вами поединок? Например, способ навести мосты

дружбы между Англией и Шотландией?

105

—

Сними маску, и мы обо всем поговорим.

—

Нет.

—

Тогда я не могу принять на веру ни одного

твоего слова. Ты — шпион, а значит, должен умереть.

Донован чувствовал легкую растерянность и злобу на

себя. Ведь ему ничего не было нужно, только снять

маску с противника. Но тут же другая мысль пронзила

его: если это Эндрю Крейтон и он действительно

английский шпион, насколько посвящены в тайну его

появления

Мак-Леоды?

Неужели

благородное

шотландское семейство вовлечено в общий с

англичанами заговор с целью смещения Якова? Это

следовало узнать, действуя куда осторожнее. Эндрю

оказался вовсе не новичком в деле фехтования, каковым

он притворялся до сих пор, а мастером этого дела, и

потому схватка становилась не на шутку серьезной.

Старая ненависть переполнила Донована Мак-Адама.

Англичанин против шотландца... Англия против

Шотландии...

—

К оружию, — сказал Донован.

Он пытался убедить себя, что намеревается убить

всего лишь английского шпиона. Но для него было

важнее вызнать, какое отношение этот шпион имеет к

Мак-Леодам... и в особенности к Кэтрин. Поединок

продолжился, превращаясь в изнурительное и жестокое

состязание.

Ни слова не вылетело из уст воинов, наблюдавших за

действиями своего господина. Оба противника были в

поту, ткань рубашек прилипала к телам. Лязг стали

разносился над поляной.

Эндрю, целые сутки не слезавший с коня, устал

быстрее Донована. Надо было заканчивать дело раньше,

106

чем силы окончательно оставят его. Но Донован обладал

прекрасной реакцией и теперь сражался в полную силу.

Они бились уже полчаса, и Эндрю почувствовал, что

он на пределе. Он слышал глухой и частый стук сердца

в груди, стараясь экономить силы, восстановить

дыхание и прежнюю точность удара, отбивал удары

внешне легко и изящно, постоянно уходя из области

досягаемости Донована.

Примерявшись к атаке, Эндрю скользнул мечом под

клинком Донована, намереваясь его потеснить и далее

продолжить схватку. Но действовал он уже из

последних сил, и Донован почувствовал это. Он

обращался с оружием играючи, пряди мокрых волос

прилипли к его лбу: шотландец тоже берег силы. И вот

меч Донована поразил плечо Эндрю, так, что меч

англичанина выскользнул из его рук. Теперь Эндрю

оказался в положении, в которое чуть раньше поставил

Мак-Адама. Эндрю вернул ему выбитое из рук оружие,

поступив по-рыцарски и по законам чести Донован

также не мог прикончить противника, оставшегося без

оружия. Его единственным желанием было сорвать

маску с побежденного и доставить шпиона к Якову.

Но... сделай он это, расплата будет совершена как со

шпионом, так и с Кэтрин, со всей семьей Мак-Леодов...

Доновану захотелось найти способ обезвредить врага не

сейчас и иным способом.

— Сними с пальца кольцо и брось на землю.

Эндрю подчинился, проклиная себя за то, что не

послушался совета и не отослал его обратно в Англию.

—

А теперь, — сказал Донован негромко, подойдя

на шаг ближе, — самое время посмотреть, кто ты такой.

107

—

Я бы не стал приближаться дальше, милорд, —

еще тише ответил Эндрю, — за деревьями прячется мой

человек с арбалетом на изготовку, его стрела нацелена

вам в сердце. Убьете меня, умрете сами. Думаю, нам

следует отложить нашу битву до другого случая.

От этих еле слышных слов Донован вздрогнул. Глаза

его метнулись в сторону чащи: что-то говорило ему, что

англичанин не лжет.

Боль в плече Эндрю была ощутимой, но рана была

неопасной. Ему приходилось проходить и через худшее.

Тем не менее, рубашка его окрасилась кровью. Эндрю

взглянул в мрачное лицо Донована.

—

Воспользуйтесь мечом, и вы умрете там, где

стоите.

Донован понимал, что он, с его ростом, — идеальная

мишень для стрелка. Не отводя взгляда с Эндрю, он

отступил на шаг.

—

Ты похож на поросенка, надетого на вертел, —

бросил он, — и весь нашпигован хитростью и обманом.

Прощелыга и притворщик, как, впрочем, и все

англичане!

—

Вот слова, достойные истинного бандита и

невежи, — парировал Эндрю.

—

Ты весь состоишь из лжи и обмана!

—

А может быть, и нет никакого обмана, зато есть

кое-какие соображения, которые не мешало бы кое-кому

выслушать?

—

Соображения англичанина!

—

И все же обдумай их, пока будешь возвращаться

домой. Если бы Яков умер, это привело бы на престол

его брата-младенца, за которого станут править

корыстные и продажные лорды.

108

У Донована перехватило дух. До сих пор он