Любовная капитуляция

может иметь. Но пусть они не рассчитывают на его

любовь, ибо, при всех внешних различиях, Дженни и

Кэтрин по сути одно и то же: они корыстны и

испорчены.

—

Конечно, Дженни. Разумеется, ничто не

помешает нам быть... друзьями.

—

Друзьями? И только?

Донован пожал плечами и неопределенно улыбнулся.

Поняв его улыбку по-своему, Дженни, уверенная в

своей неотразимости и способности восстановить

былую власть, решила, что близка к победе. Она

буквально таяла, но ее кавалер почему-то не торопился

воспользоваться моментом. Взяв ее за плечи, Донован

мягко, но решительно отстранил женщину.

—

Не стоит забывать, где мы. Король не придет в

восторг, если зайдет сюда и обнаружит нас за этим...

компрометирующим занятием.

—

Не говоря уже о твоей невесте, — сказала с

иронией Дженни.

—

Да, — усмехнулся он. — Зная характер Кэтрин,

я бы не хотел подвергать себя такому испытанию: я

вовсе не желаю возобновлять войну с будущей женой.

—

Возобновлять? — удивленно переспросила

Дженни.

Донован прикусил язык: тщеславная, безнравственная

и неразборчивая в средствах фрейлина Мэгги могла

использовать услышанное в своих интересах.

239

—

Ты разве забыла, Дженни, что Мак-Леоды

остались верными прежнему королю? Нам с трудом

удалось завоевать их расположение, и ни я, ни король не

желаем испытывать их терпение.

Дженни, не сморгнув, проглотила его объяснение, про

себя уже начав строить далеко идущие планы. До тех

пор, пока она разберется в хитросплетении жизни

дворца и найдет себе надежных союзников, ей придется

играть в кошки-мышки со всеми, включая Донована. От

рождения

наделенная

терпеливостью

хищницы,

подстерегающей жертву, Дженни готова была ждать. Но

если между Донованом и его невестой существует

какая-то трещина, то она приложит все усилия для того,

чтобы превратить ее в пропасть.

—

Ты высоко взлетел, Донован. — Глаза ее

сверкнули восхищением. — Ты заслужил то, что

приобрел. Говорят, ты и Патрик Хепберн — две руки

короля.

—

Я ценю его доверие ко мне. Предательство,

измена за пределами моего понимания, — ответил Мак-

Адам, намекая, что не потерпит нового предательства со

стороны Дженни.

—

Я была молодой и глупой, Донован, и никогда

не держала в сердце даже мысли об измене. Если бы мой

отец не заставил меня выйти за другого, мы бы давно

были мужем и женой. Я совершила страшную ошибку, и

теперь плачу за нее. Но я бы хотела, чтобы ты знал: я

никогда не переставала любить и желать тебя. — Голос

ее стал томным, и она приблизилась к Доновану. —

Если я тебе когда-либо понадоблюсь... совершенно

неважно для чего, — стоит тебе дать знать, и я буду

240

рядом. Разве можно когда-нибудь забыть то, что было

между нами?

Донован улыбнулся.

—

Как приятно знать, что у тебя есть друг, на

которого в любую минуту можно рассчитывать. Но не

кажется ли тебе, что нам следует держаться поодаль? Ни

тебе, ни мне не нужны слухи и превратные толкования.

Дженни мило улыбнулась, и они покинули

выбранный

ими

уголок;

помышления

бывших

любовников

были

совершенно

противоположны:

Дженни уже составила план действия, решив не

упускать ни единого слова, которое будет обронено в ее

присутствии; Донован же все больше приходил к мысли,

что Дженни объявилась при дворе с гораздо более

дальним прицелом, чем при случае вновь завязать с ним

роман.

Донован разглядел в переполненной комнате Кэтрин

и, невзирая на ее улыбку и смех, почувствовал, что она в

ярости. Ее самолюбие было уязвлено тем, что ее жених

неизвестно куда и неизвестно для чего удалился с

заезжей леди. Донован ощутил легкое удовлетворение

от того, что сумел лишний раз поставить упрямицу на

место и показать, кто из них хозяин положения.

Кэтрин не желала терпеть такого обращения. Донован

женится на ней ради выгоды, и выбора у нее нет.

Правда, она пригрозила Мак-Адаму, что опозорит его

изменой, но в глубине души девушка понимала, что она

не способна на такую низость. Если о любви и доверии

не может быть и речи, ей придется искать какую-то

иную основу для своей семейной жизни.

241

Кэтрин проследила за Дженни, пересекающей зал, и с

ненавистью подумала, что той не составит труда снова

обольстить ее жениха. Вне всякого сомнения, Дженни

Грэй превосходна в постели; так пусть Донован и

отправляется с ней на все четыре стороны, а ее оставит в

покое. Кэтрин была бы только счастлива. В конце

концов, ей противно даже его прикосновение, объявила

она себе, упорно не желая слушать внутренний голос: ее

мечты разбиваются вдребезги, и все из-за мужчины,

который не питает к ней никаких чувств!

Энн, Кэтрин и Донован доехали до дома в тягостном

молчании. Энн ощущала враждебность будущих

супругов друг к другу и прекрасно понимала, в чем

дело. Но что она могла сделать? Утомленная вечером и

собственными мыслями, она торопливо удалилась в

свою комнату, оставив Кэтрин и Донована самих

разбираться между собой.