Любовная капитуляция

возложены обязанности, которые я намерен выполнить

со всей ответственностью.

—

Это понятно, — сказал Донован. — И все же

мне показалось...

—

Милорд! — прервала его Энн.

—

Да, леди Энн?

—

Я

восприняла

бы

как

знак

особого

расположения, если бы вы позволили Эндрю

сопровождать нас. Конечно, я всеми силами помогу

Кэтрин, но в силу ее занятости я по сути останусь одна.

Эндрю наш друг, один из немногих, которые у нас

остались.

—

Друг, — повторил Донован. Он был уверен, что

Эндрю много больше, чем просто друг Энн, но не

собирался

селить

вероятного

врага

в

своих

апартаментах, тем более на время своего отсутствия. И

без того ему приходилось сдерживаться от искушения

немедленно арестовать англичанина и хорошенько

допросить его. — Боюсь, леди Энн, мне придется

249

лишить вас общества вашего слуги на некоторое время.

Он поедет со мной.

Эндрю насторожился. Спорить было бессмысленно:

Донован и не спрашивал его мнения, но ему стало

интересно, что тот задумал.

—

И куда же вы направляетесь? — пришла к нему

на помощь Энн.

—

Завтра вечером ожидается сражение, — почти

презрительно сказал Донован, — и я решил, что ваш

домоправитель, с его искусством владения мечом,

сможет так же умело защищать дело короля, как он до

сих пор защищал ваше семейство. Но поскольку дом

вскоре станет моим, ему придется надеть форму с моим

гербом.

—

Слушаюсь, милорд, — сказал Эндрю,

поднимаясь.

—

Милорд!.. — Энн тоже встала из-за стола; голос

ее звучал почти умоляюще.

Эндрю бросил на нее тревожный взгляд и поспешно

перебил:

—

Я сейчас же приготовлюсь, сэр. Всего хорошего,

леди Энн. Будьте уверены, я вернусь в полном порядке и

смогу снова приступить к своим обязанностям.

Донован молча вышел из комнаты, за ним следовал

Эндрю. На минуту в комнате воцарилась тишина, а

затем Энн прошептала:

—

Счастливого пути, Эндрю.

Через пару часов после отъезда Донована и Эндрю

сестры отправились в замок. Им выделили удобные

комнаты, они часто проводили время с Мэгги, и ее

250

доброжелательность и сочувствие помогали Энн и

Кэтрин бороться со своими грустными мыслями.

Мэгги была бы ошеломлена, если бы знала, на ком

сосредоточены мысли Энн. Ошеломлена, но едва ли

испугана или встревожена. Она не хуже сестер Мак-

Леод знала силу любви.

Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Кэтрин

оставалось надеяться лишь на чудо, которое избавило

бы ее от супружества с Донованом; ненамного лучшим

казалось положение Энн. Она догадывалась, что гнев и

подозрительность Мак-Адама по отношению к Эндрю с

каждым днем усиливались, и его жизнь висит на

волоске. Крейтона могли убить, по приказанию

Донована, где-нибудь в лесу или арестовать и пытать по

возвращении в замок.

Расчет Донована оказался дьявольски простым: он

приставил Эндрю к себе в качестве слуги и держал его

под своим неусыпным оком каждую минуту дня и ночи.

Неожиданный карательный набег на мятежные части

Леннокса и Лайла увенчался полным успехом.

Дорога, по которой они сейчас скакали, была ровной

и сухой, и для такого опытного всадника, как Эндрю, не

составляло

труда

вздремнуть

в

седле.

Ему

предоставилась возможность увидеть короля и Донована

в деле, и он убедился, что имеет дело с грозными

соседями

Англии,

—

умными,

решительными,

храбрыми. От них зависело даровать мир Шотландии

или обрушиться войной на Англию. Крейтон в полусне

старался проанализировать увиденное, пока лошади

трусцой приближались к эдинбургскому замку. Да, если

251

он снова увидит Англию, ему будет за что благодарить

судьбу.

Эндрю знал, что с него не спускают глаз. Малейшая

ошибка — и дальше следовали бы тюрьма, допросы,

мучительная казнь. Его брали на измор, не давали покоя

ни днем, ни ночью, и он почти не спал все это время.

Крейтон не сомневался: если бы не его способность

спать в самом неудобном положении, улучая каждую

минуту, он бы давно уже сломался.

Но этого не произошло. Он связно отвечал на

внезапные вопросы и покорно исполнял самые

унизительные приказания; он успевал гладко выбриться,

проследить за чистотой одежды; как бы он ни устал, он

никогда не позволял себе заснуть, не приведя в порядок

лошадь, и Доновану так и не удалось поймать его ни в

один из своих многочисленных капканов.

Но в эти последние несколько часов перед

возвращением в королевский замок Эндрю начало

одолевать смутное беспокойство: ему казалось, что где-

то он все-таки недоглядел. Казалось, Донован принял

какое-то решение относительно его судьбы, и Эндрю

чувствовал себя беспокойно.

— А вон и башни замка, — ворвался в дрему Эндрю

чей-то голос.

Он поднял голову: его спутник улыбался ему.

Солдаты никак не могли взять в толк, за что Донован

так невзлюбил англичанина: им он очень нравился —

уверенный в себе, простой в общении, обязательный и

острый на язык.

Отряд остановился, и Эндрю услышал, как капитан

Скотт, ехавший рядом с Мак-Адамом, окликает его по