Любовник из фантазий

— О да, пару раз я задал жару римлянам.

— Кстати, — прервала их Селена, — могу я взглянуть на лук Купидона?

Юлиан осторожно достал кулон из кармана и аккуратно положил на стол.

— Берегись, — сказал он, когда Селена протянула к нему руку. — Золотой лук небезопасен. Одно неосторожно движение, и ты влюбишься в первого встречного.

Селена отдернула руку, и тогда Грейс, взяв со стола вилку, с ее помощью подвинула кулон поближе.

— Почему он такой маленький?

Юлиан улыбнулся:

— Ты никогда не слышала поговорку: «Размер не имеет значения»?

Грейс укоризненно посмотрела на него.

— И как Купидон пользуется этой вещицей? — спросила она.

Юлиан пожал плечами:

— Он может уменьшить меня до размеров кулона или увеличить кулон до размеров настоящего лука — все зависит от ситуации.

— Правда? — удивилась Селена и уже собралась задать следующий вопрос, однако ее перебила подошедшая официантка. Разгладив передник и разглядывая Юлиана с таким выражением лица, словно он был главным блюдом дня, она скороговоркой произнесла:

— Простите, что заставила вас ждать. Надеюсь, вы уже готовы сделать заказ?

Грейс хмуро посмотрела на официантку. Эта тоже ничуть не лучше остальных: пялится на задницу Юлиана, пожирает глазами его тело. Удивительно, что он до сих пор выносит общество женщин.

Поерзав на скамье, Грейс дала себе слово, что никогда не будет так с ним обращаться.

Она сделала заказ на троих, и вскоре на столе появилось блюдо с куриными крылышками гриль.

— Это, наверное, не нам, — запротестовала Селена.

— О, не беспокойтесь. — Официантка мило улыбнулась Юлиану. — Мы не справляемся на кухне, большой наплыв посетителей, так что вам придется некоторое время подождать: вот я и принесла на тот случай, если вы проголодались. Не хотите крылышки, я подберу что-нибудь еще. И не волнуйтесь, это за счет заведения. Итак, вам принести что-то другое?

— Это подойдет, спасибо, — остановил ее Юлиан.

— О Боже, вы можете сказать что-нибудь еще? — Казалось, девушка вот-вот упадет в обморок. — Например, мое имя. Меня зовут Мэри.

— Спасибо, Мэри.

— О-о… У меня от вашего голоса мурашки по спине. — Девушка бросила на Юлиана голодный взгляд, после чего с большой неохотой оставила их.

Грейс поморщилась:

— Если эта размалеванная курица напишет тебе имя и телефон на чеке перед тем, как дать его нам, я ей уши пообрываю.

Селена не успела ничего ответить, поскольку в ресторан вошел Купидон и, заметив их, быстро двинулся к их столику через переполненный зал.

— Ну и? — спросил Юлиан, когда он подошел ближе.

Купидон тяжело вздохнул.

— Сперва плохие новости или очень плохие?

— Хм, дай-ка подумать… Может, не будем портить день и начнем с самой плохой, а потом перейдем к той что полегче?

Купидон кивнул:

— Ладно, согласен. Самая плохая новость заключается в том, что проклятие скорее всего вообще нельзя снять.

Юлиан воспринял это известие на удивление спокойно, он лишь слегка кивнул.

Грейс, прищурившись, посмотрела на Купидона:

— Как ты можешь так поступать с ним? Боже милосердный, да мои родители горы бы свернули, чтобы сделать все возможное и невозможное, лишь бы помочь мне, а ты сидишь здесь и даже тени сожаления нет в твоих глазах. Что ты за брат?

— Эй, — тихо сказал Юлиан, — не стоит бросать ему вызов — это может привести к очень неприятным последствиям.

— Вот именно, к смерти…

— Тронешь ее пальцем, — Юлиан угрожающе посмотрел на Купидона, — и я вырежу тебе сердце твоим же кинжалом.

Купидон усмехнулся:

— Э, братишка, ты упустил кое-какие важные детали.

— Например?

— Ты не упомянул тот факт, что переспал с одной из любимых девственниц Приапа. О чем ты вообще думал? Ты даже не вытащил из-под нее его накидку, когда овладел ею. Зря ты так поступил.

— Если помнишь, я на него тогда здорово злился. — Юлиан вздохнул.

— Ну так надо было сорвать зло на ком-нибудь из маминых поклонниц — в конце концов, для этого они и существуют.

— Не она убила мою жену, а Приап.

При этих словах Грейс затаила дыхание. Он шутит или… Купидон не обратил внимания на враждебный тон.

— И все же Приап до сих пор не может простить тебя. Он считает, что это ты нанес ему оскорбление.

— Ах вот как! Старший братец обиделся из-за того, что я лишил девственности одну из его игрушек, а сам из прихоти убил мою семью? — От ярости, звенящей в словах Юлиана, Грейс стало не по себе. — Ты, случаем, не спросил Приапа, зачем они ему понадобились?

Купидон устало потер глаза.

— Помнишь, ты победил Ливия под стенами Коньяры? Ливий призвал к отмщению за секунду до того, как ты отрубил ему голову.

— На войне как на войне.

— Ты ведь знаешь, Приап всегда ненавидел тебя. Он лишь дожидался повода, чтобы отомстить, и ты дал ему этот повод.

На лице Юлиана не отразилось никаких эмоций.

— Приап знает, что я хочу его видеть?

— Ты с ума сошел? Конечно, нет! Он приходит в ярость при одном упоминании твоего имени. И он сказал, что ты будешь вечно гнить в Тартаре.

— Это я и без него знаю.

Купидон кивнул:

— Но если ты его убьешь, тебе придется иметь дело с Зевсом и Немезидой[4].

— Думаешь, я боюсь их?