Любовник леди Чаттерли

A man was like a child with his appetites.	Но мужчина, что дитя малое, меры не знает.
A woman had to yield him what he wanted, or like a child he would probably turn nasty and flounce away and spoil what was a very pleasant connexion.	И приходится женщине его ублажать, а то, не дай Бог, ее милый разобидится и упорхнет, так и порушится приятное знакомство.
But a woman could yield to a man without yielding her inner, free self.	Но женщина научилась уступать мужчине, не жертвуя и толикой своей внутренней свободы.
That the poets and talkers about sex did not seem to have taken sufficiently into account.	Этого-то и недоглядели поэты и говоруны-сладострастники.
A woman could take a man without really giving herself away.	Да, женщина может овладеть мужчиной и не подпасть в свою очередь под его власть.
Certainly she could take him without giving herself into his power. Rather she could use this sex thing to have power over him.	Точнее, женщина сама возьмет власть над мужчиной, и поможет ей в этом плоть.
For she only had to hold herself back in sexual intercourse, and let him finish and expend himself without herself coming to the crisis: and then she could prolong the connexion and achieve her orgasm and her crisis while he was merely her tool.	Главное, поначалу чуть сдерживаться в постели, пусть мужчина утолит жажду. Он удовлетворится, и тогда можно подумать о своем удовольствии - мужчина долее лишь игрушка в руках женщины.
Both sisters had had their love experience by the time the war came, and they were hurried home.	Едва сестры вкусили от плотских радостей, как грянула война, и их спешно отправили домой.
Neither was ever in love with a young man unless he and she were verbally very near: that is unless they were profoundly interested, TALKING to one another.	Истинной любви девушки так и не познали, для этого потребовалось бы очень близко сойтись со спутниками в разговорах. Точнее, глубокий интерес (а за ним и чувство) могли возникнуть только в _беседе_.
The amazing, the profound, the unbelievable thrill there was in passionately talking to some really clever young man by the hour, resuming day after day for months...this they had never realized till it happened!	Сколько удивительного, упоительного трепета (кто бы мог подумать!) таилось в жарких, целыми днями напролет, спорах-разговорах с тем или иным по-настоящему умным парнем. И день бежал за днем, проплывали месяцы... Нет, такого не испытать, не понять!
The paradisal promise: Thou shalt have men to talk to!—had never been uttered.	Перефразируя прародительский завет - "И да прилепится жена к мужу, дабы беседовать с ним!", хотя сами слова не были произнесены.
It was fulfilled before they knew what a promise it was.	Завет исполнился раньше, чем девушки осмыслили его.
And if after the roused intimacy of these vivid and soul-enlightened discussions the sex thing became more or less inevitable, then let it.	И уж коль скоро пылкие, предельно доверительные и душепросветительные беседы разбудили плоть, что ж, пусть все идет своим чередом.
It marked the end of a chapter.	Заполнится, так сказать, еще одна страничка жизни. И в ней есть своя прелесть.
It had a thrill of its own too: a queer vibrating thrill inside the body, a final spasm of self-assertion, like the last word, exciting, and very like the row of asterisks that can be put to show the end of a paragraph, and a break in the theme.	Ни с чем не сравнить волнами накатывающий трепет. И вот - девятый вал - извержение! Точно восклицательный знак в конце фразы! Знак исполненности и законченности. Или череда звездочек в конце главы, знаменующая завершение эпизода.