Любовница Фрейда

Она встала с кресла, сунула ноги в атласные лодочки и прошла через комнату к прикроватному столику Минны. Густые светлые волосы Жюстины были аккуратно сколоты шпильками, она уже не казалась такой легкомысленной, как прежде, зеленые глаза глядели сосредоточенно. Жюстина зажгла свечку и укутала Минну в одеяло. Выяснилось, что пять дней Минна провела в плену тяжелого сна, возникшего из тошнотворной смеси лекарств и страдания.

– Ты выглядишь лучше. Лицо порозовело.

Минна уставилась на Жюстину, и вскоре до ее одурманенного наркотиком сознания дошло, почему она лежит в постели. Она подняла брови и попыталась собраться с мыслями. Минна вспомнила, что потеряла ребенка, и боль утраты ударила ее с такой силой, словно это случилось только что.

Жюстина сражалась с металлической грелкой для постели, засунув ее под простыни и подоткнув одеяла вокруг. Затем она причесала Минне волосы, открыв лицо. Она уже хотела сказать, что, мол, пора подниматься, но Минна казалась такой слабой, лежала совсем без сил, с темными кругами вокруг глаз, и у Жюстины просто язык не повернулся.

– А я только что дочитала «Джейн Эйр», – сообщила она, пытаясь развлечь Минну. – Вот уж не думала, что книга ничуть не хуже, чем…

– Мне не хочется говорить о книгах.

Несколько минут они сидели молча.

– Минна, ты должна выкарабкаться из этого.

– Ничего я не должна.

– Ты не можешь оставаться здесь вечно.

– Как будто я хочу… Видишь ли, я собираюсь в Америку. У меня уже все распланировано.

– Я знаю, ты говорила.

– Неужели?

– Дважды.

– Наверное, из-за лекарств. Не угостишь меня сигаретой?

– Курение запрещено, – улыбнулась Жюстина и достала из кармана платья две тоненькие египетские папироски.

Она протянула одну Минне, помогла прикурить и смотрела, как та глубоко затягивается.

– Ничего не получится.

– О чем ты? – спросила Минна.

– Об Америке. Это совсем не то, что ты думаешь. Нью-Йорк и Бостон – отвратительны. Они терпеть не могут иностранцев, разведенных женщин, не выносят богему. Такая женщина, как ты, обречена там на жалкое существование.

– Я тебе не верю.

– Но это правда. Я там бывала. И слышала немало историй. Городские трущобы, люди со странной речью, ужасная еда, банды гангстеров и трупы, плывущие по реке Гудзон, будто дохлая рыба.

– Что ж, тогда поеду на запад.

– И кого ты там надеешься встретить, кроме дикарей и фермеров? Добывать себе пропитание на бесплодном клочке земли среди богом забытых прерий…

– Ты закончила?

– Не совсем… – Жюстина сияла, смакуя каждую деталь нарисованной ею картины. – Было бы чудом, если бы ты и твой ребенок пережили там зиму, не умерев от тифа или оспы и не став после смерти добычей голодных стервятников.

– Ну, спасибо, утешила, – усмехнулась Минна.

– Стараюсь, как могу. – Жюстина поправила шпильки в волосах.

– Чуточку переигрываешь.

– Слушай, сегодня утром я говорила с твоим врачом. Я заявила ему, что они не могут требовать с тебя платы за пребывание здесь, поскольку выкидыш явился следствием его грубого осмотра.

– Ты так и сказала? Не может быть!

– Он, конечно, все отрицал. Но позже я справилась в канцелярии, и мне сообщили, что доктору Фрейду вернут деньги.

– Зигмунд обрадуется.

– Еще бы! Я на собственном опыте убедилась, что большинство докторов… – Она запнулась и выгнула брови. – Как бы повежливее выразиться? Дешевые ублюдки.

Раздался громкий надрывный кашель – кто-то из пациентов прогуливался возле приоткрытой двери в комнату Минны.

– Господи Иисусе! Что за люди? Хоть бы ради приличия рот прикрывали! – воскликнула Жюстина, с грохотом захлопывая дверь.

– Не знаю, что мне делать, – произнесла Минна после долгого молчания.

– Я бы поехала домой.

«Домой, – думала Минна. – Где он, этот дом? У матери? Боже упаси».

У сестры? Как ей вернуться туда после всего случившегося?

– Впрочем, – добавила Жюстина, закуривая, – я не самый опытный советчик.

Минна медленно спустила ноги с кровати и набросила халат. Преодолевая легкое головокружение, она вышла на балкон и села в шезлонг, глядя на растекающееся над горизонтом лиловое зарево. Жюстина накинула Минне на плечи шерстяную шаль и присела рядом.

– Завтра утром я уезжаю, – сообщила Жюстина, – уже несколько дней, как я должна находиться в Вене, но мне хотелось убедиться, что с тобой все будет хорошо.

Голос был глубокий, утешающий. Минна расслабилась в кресле и закрыла глаза. Она чувствовала наплыв эмоций, но стыдилась плакать.

– Я не тешу себя надеждой, что мы увидимся снова, – ласково промолвила Жюстина.

Минна взяла ее руку и прижала к своей щеке, а потом положила к себе на колени.

Две молчаливые женские фигуры на фоне гаснущего дня.

– Хочешь, я позову сиделку?

– Нет.

– Может, вечером напьемся?

– Я бы с удовольствием.

Жюстина откинулась на спинку кресла и пускала в воздух колечки дыма.

– Ну и отлично.

Глава 44

...