Любовница императора Авискоты

Вскочил сам.

– Револьвер! На пол и ко мне!

Это не Хонрад стрелял только что, это из окна. Выбрали отличный момент…

Я почти не видела, что там происходит, но Хонрад свой бросил, и тут же еще один выстрел. Револьвер сработал от удара об пол?

– Твою ж… – Рихард выругался, на этот раз грязно и со всей злостью. В два прыжка подскочил к сыну, потом, кажется, звук удара… И тут же бросился к окну, выскочил во двор.

Все это было настолько неожиданно и дико, что я не знала, что делать.

Осторожно выглянула, пытаясь хоть что-то понять.

Хонрад сидел на полу у двери, с разбитым носом, совершенно обалдевший и испуганный.

– Я не хотел, – шепнул он, глядя на меня.

* * *

– Ты хоть понимаешь в какое дерьмо влез, придурок! – Рикхард схватил сына за грудки, тряхнул, со всей дури, шарахнул об стену. У него яростно раздувались ноздри, у него… под распахнутым пиджаком кровь на рубашке.

– Я не хотел! – слабо пискнул Хонрад. Сейчас он отлично понимал, как виноват, да и говорить, когда тебя держат таким образом – сложно.

– Мы прочесываем сад, сир! – охрана стояла красная, все как один, им тоже от Рикхарда влетело. – Он ушел. У него лошадь стояла на заднем дворе. Мы послали, но пока…

Рикхард что-то зло буркнул сквозь зубы. Потом:

– Пошли отсюда!

– У вас кровь, сир…

– Пошли вон, я сказал!

Мне казалось, он сейчас сына просто убьет. Без свидетелей. Впрочем, после того, что случилось…

– Откуда у тебя револьвер?

– Не твое дело, – попытался Хонрад, но Рикхард только сильнее тряхнул его. – Я взял у матери. Она не хотела отдавать, но я знал, где у нее… Я взял сам!

– Ты хоть понимаешь, для чего тебя втянули в это дело? Понимаешь?

Парень шмыгнул носом, у него подбородок дрожал. Рикхард держал его так, что толком и не вздохнуть, за воротник и за горло.

– Я не хотел…

– Не хотел? – Рикхард прижал сильнее. – А какого хрена ты хотел, мать твою! Какого хрена ты взялся за оружие, если не умеешь с ним обращаться?!

Мне казалось, он сейчас убьет парня, просто придушит, тот уже задыхаться начал.

Могу поспорить, Хонрада подставили, втянули в эту игру, отлично зная, на какие точки стоит надавить. Он молодой горячий балбес, но уж точно не убийца.

– Рикхард, – тихо попросила я. – Хватит…

– А ты заткнись! – рявкнул он.

– Рикхард!

Он зарычал. Ударил кулаком в стену, рядом.

Но все же отпустил.

Хонрад сполз на пол, хватая ртом воздух.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас было бы? – зло поинтересовался у него Рикхард. – Меня бы сейчас пристрелили из окна, а потом свалили бы все на тебя. Ты ведь с пистолетом пришел! Хотел отомстить. Только ничего бы тебе не сделали. Стал бы императором, а Лан потом всю жизнь напоминал бы и шантажировал тебя этим. Давил бы на чувство вины. Потому что и ты виноват. Он умеет заставить почувствовать свою вину. И прыгал бы ты всю жизнь под его дудку, – он выругался снова, сплюнул на пол. – А если б ты, мать твою, кого-нибудь убил?

– Нет, – Хонрад почти всхлипнул. – Нет, я… Это не так.

Рикхард сморщился.

Надо успокоиться. Хоть немного успокоиться, и потом решать.

– Весь в тебя, – тихо сказала я.

Он дернулся от моих слов, глянул со злостью.

– Да, – сказала я. – Тоже сначала делает, потом думает. Дури через край. Вот куда тебя в сад понесло? А если бы там убили? У тебя охрана зачем?

Рикхард хотел ответить что-то резкое, но не стал. Зажмурился, тряхнул головой.

– Да хрен ее знает, зачем. У меня как-то раньше в жизни спокойно было, охрана – чтобы лишних людей не пускать, посетителей, и так… для солидности. Никаких, вот, перестрелок. Бред какой-то…

Он выдохнул, потер ладонью глаза.

– У тебя кровь, Рикхард.

Он выругался снова.

– Это вот, дебил малолетний, бросил на пол револьвер с взведенным курком. Мне, считай, повезло… так, царапина… – он облизал губы, заглянул под пиджак, потрогал, сморщился, кровь осталась на пальцах. – Пойдем в ванную, что ли.

* * *

Дырка сзади, дырка спереди… в пиджаке.

Рикхарду действительно повезло, пуля только чиркнула по ребрам, оставив царапину. Я как подумаю, что всего-то на ладонь в сторону, и он был бы мертв, так глупо… Но ведь обошлось. Только ребра, скорее всего, пострадали. Не сломаны, я осторожно прощупала – все на месте, и дышал он ровно, но вокруг уже заметен отек, трещина где-то там. Синяк на весь бок будет. Но это ведь ничего…

Рикхард молчал, сидел очень тихо, ни единого звука, даже когда я надавила неудачно – только сморщился.

– Что будешь делать? – спросила я.

Он качнул головой.

Вздохнул.

– Лана убью. Это ведь его игры.

Ему виднее…

– Болит?

– Да нет, ничего.

– А с парнем что делать будешь?

Он глянул на меня, со злостью. Только зубы сжал.

Потом усмехнулся.

– «С парнем», – сказал он.

Да, кронпринц, я знаю. И его сын.

– Он ведь сидит там, в гостиной, – сказала я. – И он в панике. Он еще мальчишка.

– Он не ребенок, чтобы прощать такие вещи.

– Дело ведь не в прощении. Ты должен с ним поговорить.

– Должен? – в голосе Рикхарда скользнуло раздражение.

– Если этого не сделаешь ты, то сделают другие. Ты же видишь…

– Он хотел убить тебя.

– Он бы никогда этого не сделал.

– А если бы сделал? – голос от двери. Хонрад. Интересно, давно он пришел? Я и не заметила.