Любовница императора Авискоты

Я знаю, что в деревнях, и уж тем более в домах с достатком – все иначе. Когда есть, что передать по наследству, необходимо быть уверенным, что ребенок, которого женщина носит под сердцем именно твой… И тогда невинность – дело принципа.

Но сейчас…

Да, я понимала, что здесь свои порядки. Люди живут по своим правилам, а я чужая…

– Я хочу поговорить с этим Джейком, Каролин, – сказала я. – Если он действительно готов жениться, то пусть женится.

– О чем тут говорить, леди Гарарт? Ей не место в приличном доме. Я не позволю остаться. Где же это видано!

– Это ведь мой дом, не так ли? – сказала я. – Так что мне решать.

Я видела, как Каролин недовольна. Слышала даже, как она буркнула, уходя: смотрите, миледи, не приживетесь вы в этом доме. Но пока сочла за благо промолчать. Я не знала пока, как дела обстоят на самом деле, может быть девушка и правда переходит все границы… Не мне судить ее, конечно… Но портить отношения с экономкой, сын которой капитан пиратского корабля, и его люди в любую минуту могут взять и закопать меня на заднем дворе, без лишнего шума – весьма рискованно.

Меня даже рабочие здесь слушать не хотят, и я не знаю, что с ними делать. Пока все спокойно, но кто знает… А если Каролин не захочет слушать меня? Томас? Что остается тогда? Я не вижу ни единого способа их заставить. Я понятия не имею, куда мне в таком случае бежать. Тем более, что живой с острова меня, как обещали, не выпустят.

И эта Розенн виновата сама, она ведь знала, что ее ждет. Должно же быть у человека хоть немного осторожности.

Я постараюсь решить все тихо, без скандала. Но для начала мне нужно поговорить.

Джейк прибежал через четверть часа. Запыхавшийся, красный, с трясущимися от волнения руками. Обычный парень на вид, совсем немного старше его невесты.

Он сходу упал на колени передо мной, начав умолять простить Розенн, не наказывать ее. Она хорошая девушка, просто так вышло… они уснули… но они не желали ничего дурного, они любят друг друга! У них просто не было денег на свадьбу, а без нормальной свадьбы – не по-людски, что люди подумают? Но если уж так вышло, то он не бросит, он женится на ней, он ведь не желает бедной девушке зла.

Я слушала… Джейк говорил так горячо и так искренне, но мне все казалось, он не видит в случившимся своей вины. Он готов жениться едва ли не из жалости. Ему стыдно, но стыдно за нее. Да-да, он Розенн не бросит… То, что я могу наказать и его – даже в голову не приходило. Розенн сирота, перед кем ему отвечать? Еще перед ее отцом бы он мог ответить…

Я пообещала дать денег на свадьбу и все необходимое.

Каролин недовольно цокала, ей все это очень не нравилось.

Даже Томас… нет, Томас не возражал, он просто покачал головой.

– Вы слишком добры, миссис Гарарт. Если позволять людям слишком многое, они погрязнут в распутстве и грехах.

Праведник, мать его! Ему не нравилось, он качал головой…

На меня все смотрели, словно я делаю глупость, я даже сама сомневаться начала.

Но Джейк и Розенн собирались пожениться, со временем все уляжется. Сплетни приедаются. Перемоют косточки и надоест. Все будет хорошо.

Я думала – куда же идти одинокой девушке?

Была уверена, что поступаю правильно. Легла спать со спокойной душой.

А утром мне сказали, что Розенн повесилась в сарае. Сказали – родители Джейка были против, а он… он только мялся и плакал. Что он мог? Отказать…

А девушка такого удара не перенесла.

25. Кузина Эбби

Кузину Эбби я придумала сама. Такой хитрый ход, запасной вариант. Я начала говорить о ней осторожно, постепенно, но со временем выдуманная кузина стала такой же привычной частью моей жизни, как и выдуманный покойный муж Эдвард.

Я надеялась, при случае мне позволят написать ей. Что-нибудь безобидно. Но на адрес Патрика, я знаю куда писать. Не императору же писать. Эбби – потому что жену Патрика зовут Эбигайл, я никогда не видела ее и ничего о ней не знаю, только имя. Но очень надеюсь, этого хватит для достоверности.

Мне казалось – все в моей жизни повторяется. Только теперь не бордель, а дом на острове, но мне все равно никуда не сбежать.

Всю жизнь я жила по принципу – не дергайся, или будет хуже. Всю мою жизнь я пытаюсь убежать, но меня возвращают и бьют… так страшно… и я уже боюсь сделать лишний шаг. Всю жизнь я живу, приспосабливаясь к новым условиям, к новым хозяевам, новым правилам. Подчиняясь. Принимая и понимая, что не ничего не изменить, даже в собственной жизни. Нужно лишь постараться выжить, остальное не важно. Как-нибудь выжить.

Я думала, что вырвалась… Но все повторяется снова.

Еще лет десять назад я попыталась бы сбежать отсюда любой ценой.

Сейчас я слишком привыкла к мысли, что побег равносилен смерти. Привыкла, что нельзя. Что если я не даю Миклошу… Мартину того, что он хочет, он жестоко наказывает меня. Неизбежно. Я могу лишь попытаться смягчить, но не избежать.

Так было всегда.

И сейчас снова.

В детстве от гнева отца меня защищал брат, но потом его не стало.

Здесь меня никто не защитит, и я должна выкручиваться сама.