Любовница коменданта

— И она осуществила бы эту угрозу, — заметил Дитер. — Насколько я понимаю, она любила тебя, Макс.

— Любовь проходит.

— Ты в этом не виноват.

Я посмотрел на него.

— Презираю женщин, — сказал Дитер.

Я не презирал женщин, но я никогда их не понимал. Ни одну из них. Сколько ни старался понять. Даже Марту. Она была так нежна с детьми. И со мной тоже, по крайней мере, временами. Но однажды спустившись после ужина в кабинет, я увидел в углу сжавшуюся в комок девушку. На ее рассеченной нижней губе запеклась кровь. Левая щека была в синяках, глаза опухли, превратившись в узкие щелочки. На руках, на ключицах, на шее — всюду виднелись ссадины и кровоподтеки. Она громко вскрикнула, когда я дотронулся до нее. Когда я наклонился к ней и повернул к себе ее лицо, мой сапог задел какой-то деревянный предмет: это была щетка для волос, принадлежащая Марте.

Я ворвался в кухню, сжимая в кулаке щетку. Марта вздрогнула и прижала к груди полотенце. Я швырнул щетку в окно над раковиной. На пол посыпались осколки стекла, но я был в таком бешенстве, что не замечал ничего вокруг. Потом я начал хватать со стола посуду, которую она вытирала, и швырять ее в стену. Марта отступила к столу, комкая в руках кухонное полотенце. Я все еще не мог избыть охватившую меня ярость. И я опрокинул стол со стоящими на нем кофейными чашками и блюдцами. Затем бросился к буфету, в котором стоял наш свадебный сервиз, и смахнул его на пол. Марта жалобно вскрикнула. Но и это не возымело на меня действия. Я выскочил из дома, чтобы не видеть ее, ее слез, не слышать ее упреков и жалоб. Я готов был бежать на край света, лишь бы не видеть женщин с их бесконечными претензиями.

Но где бы я ни оказывался, я не мог убежать от нее. От этой девушки, моей племянницы. И найти ее я тоже не мог. Зато по ночам, стоило мне закрыть глаза, — она оказывалась со мной, рядом. Я протягивал к ней руки, но она ускользала из моих объятий.

Каждую ночь мне снилось одно и то же: я стою на берегу и зову ее, но корабль уходит все дальше и дальше от берега. И от меня. Я бросаюсь в темную воду. Зову ее. Я ощущаю ужасную тяжесть в ногах и леденящий холод воды. Одежда на мне намокла, и я все глубже и глубже погружаюсь в разбушевавшиеся волны. Я выпускаю из рук «Стоящих вдоль улиц мертвецов». Книжка у меня на глазах разбухает и превращается в плот. Я забираюсь на него и устремляюсь вслед за кораблем в открытое море.

Я зову ее. Машу руками. Девушка стоит на палубе.

Я уже почти рядом, но она не видит меня. Я окончательно выбиваюсь из сил. Вода становится еще холоднее. Глубже. Она заливает мне глаза. Я теряю сознание. От усталости. Когда я открываю глаза, корабля уже нет — он исчез. И она исчезла вместе с ним.

Каждый раз я просыпался с чувством неистребимой тоски и одиночества, независимо от того, была рядом Марта или нет. Случалось, я кричал во сне, тогда она тормошила меня и старалась утешить, говоря, что это всего лишь сон. Я отталкивал ее. Она все равно ничего не поняла бы. Стоило мне закрыть глаза, как над головой у меня смыкались волны. Иногда я заставлял себя не спать всю ночь, чтобы только не видеть этот сон, чтобы не дать «Мертвецам» утащить меня на дно. До последнего дня я продолжал искать девушку, но так ее и не нашел.

«Девушка найдена».

Телеграмма дрожала в моей руке. Я ухватился за спинку стула и сел. Я снова и снова перечитывал ее:

«Девушка найдена. Живет в снятом на лето домике. Адрес прилагаю. Судя по всему, не замужем. Ее имя — Рашель Сара Леви. Жду дальнейших указаний».

ГЛАВА 7

— Ну, наконец-то я вас догнал, — сказал отвратительный толстяк, остановившись перед моим столиком. — А вы шустрая птичка. За вами не угонишься.

— Простите, я…

— Не стоит втирать мне очки, — оборвал меня толстяк. Он уселся на стул и отодвинул в сторону мою чашку с кофе. — Я знаю, кто вы. Эй, голубушка, принеси сюда еще чашку кофе. И пару пончиков.

— Я не имею обыкновения обедать в обществе посторонних, — сказал я и, сложив салфетку, бросил ее на стол.

— Как же, как же. Вы имеете обыкновение делать кое-что другое, не правда ли?

Он проворно схватил мою руку и прижал ее к столу. Потом приподнял полу пиджака, под которым за поясом торчал пистолет.

— А теперь будьте паинькой и сидите смирно, пока я выпью кофе и съем пончики, — прошипел он. — Нам предстоит кое-что обсудить. Поговорим как мужчина с мужчиной. Как джентльмен с джентльменом.

— Вы будете платить отдельно? — спросила его официантка.

— Нет. Внести это в счет моего приятеля. А ты хорошенькая. Когда ты заканчиваешь работу, крошка?

— Вам угодно еще что-нибудь, сэр? — спросила официантка, повернувшись ко мне.

— Ему много чего угодно, только ты вряд ли сможешь ему это дать.

— Нет, благодарю вас, ничего, — ответил я.

Официантка отошла, окинув моего собеседника неприязненным взглядом.

— Итак, с моей точки зрения, ситуация выглядит следующим образом, — сказал он, чавкая и осыпая стол крошками.