Любовные письма с Монмартра

– Артюр… Артюр сказал мне на той неделе. Когда он рисовал картинку для Элен, то рассказал, что ты иногда относишь письма на кладбище и что в мраморном памятнике есть секретный ящик, куда ты их складываешь. «Но это секрет, – сказал Артюр, – даже Софи его не знает». И затем рассказал мне об этой милой девушке, которая реставрирует ангелов и с которой у вас такая дружба. И что вы вместе смеетесь. И тут я ощутила такую ревность… – Она снова всхлипнула.

– Боже мой, Катрин!

– Прости меня, пожалуйста, Жюльен, ты должен меня простить! – умоляла она. – Я же не плохой человек. Я… я просто хотела узнать… то есть я подумала, что вдруг ты в этом письме написал что-то о вас с Софи… Это была огромная ошибка с моей стороны, Жюльен. Пожалуйста, перестань на меня сердиться!

Как оглушенный я опустился на невысокую каменную ограду могилы:

– Я ничему уже не верю!

Катрин присела рядом со мной. Некоторое время мы молча сидели, глядя на дорожку. Вдруг откуда-то послышалось негромкое чихание, а может быть, это где-то фыркнула кошка или зашуршала в листве каштана какая-то птичка.

Словно по незримому знаку, Катрин вдруг повернулась ко мне и взяла меня за руку:

– Я правда взяла только одно это письмо, Жюльен. Пожалуйста, поверь мне!

Я пристально посмотрел ей в лицо. У врунишки не может быть таких невинных глаз.

– Ладно, Катрин. Я верю тебе.

– И ты меня прощаешь?

Я неторопливо кивнул.

– Спасибо тебе!

Я встал, поднялась и Катрин. Помедлив, она сказала:

– Как ты думаешь… Между нами все еще может наладиться?

– Ах, Катрин! – Я стиснул губы и помотал головой. – Если честно, то я не думаю. Но откуда мне знать! Я всего лишь человек.

– А… а что там теперь у вас… у тебя и Софи?

– А что у нас может быть? – бросил я в сердцах, отряхивая запылившиеся брюки.

– Я насчет… Ты ее любишь? – спросила она робко.

Эти расспросы начали действовать мне на нервы.

– Так вот, слушай внимательно, Катрин, – заявил я, повысив голос. – Софи – случайная знакомая с кладбища, и только. Я любил Элен, очень любил. Я все еще ее люблю, если хочешь знать. И я не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь снова полюбить другую женщину, – добавил я с вызовом. – Ты наконец поняла?

Она испуганно кивнула:

– Да, Жюльен.

Затем она собрала с земли рассыпанные листки моего письма вместе с рисунком Артюра и конвертом.

– Ну, я, пожалуй, лучше пойду, – сказала она и понуро поплелась прочь по узкой дорожке.

Постояв еще немного у могилы Элен, я довольно беспомощно посмотрел на моего прекрасного ангела. Нельзя сказать, чтобы я хорошо себя чувствовал.

Александр оказался совершенно прав в своем предположении, но в то же время не совсем прав. Оказывается, Катрин питала ко мне интерес гораздо больший, чем я думал. Но писем она не брала. И она не имела отношения к тем маленьким дарам, которые я находил в тайнике.

Или все-таки это она?

Голова у меня гудела, как пчелиный улей.

Но если это не она, то кто же в таком случае?

Ах, Элен! Как же все перепуталось!

Я снова убрал письмо в конверт и положил его в тайник, который все это время так и стоял открытый. Затем поплелся по дорожкам кладбища тяжелой стариковской походкой.

И только когда за мной с шипением закрылись двери вагона метро, я вспомнил, что совсем забыл про встречу с Софи.

Глядя невидящим взглядом в темноту туннеля, по которому мчался поезд, я еще не догадывался, что с девушкой, занимающейся реставрацией каменных скульптур, я теперь не скоро встречусь.

Глава 20 Великое молчание

Иногда за короткое время события следуют одно за другим такой непрерывной чередой, что ты не успеваешь вздохнуть. А затем неделями не происходит ничего.

И для меня, очевидно, настала та фаза, когда ничего не происходит.

Воцарилось молчание – оно буквально окружало меня со всех сторон. И это молчание меня тревожило.

Катрин старательно избегала меня. После скандала на кладбище она больше не приглашала меня зайти, а когда Артюр ходил к ней поиграть, то она провожала его до наших дверей и немедленно исчезала. Нечаянно столкнувшись со мной в подъезде, она спешила незаметно прошмыгнуть: мои резкие слова, наверное, сильно ее задели. Она затаилась, и было бы неудивительно, если бы она обиделась на меня. Катрин принадлежала к тому типу людей, которые замыкаются в молчании. Хотя ведь это она взяла мое письмо, вызвав тем самым мой гнев. Ну пускай я отреагировал слишком резко, но ведь я ее все-таки простил! Так что нечего ей корчить из себя невинную овечку.

Реставратор каменных скульптур словно сквозь землю провалилась. Сколько раз я за эти недели ездил на кладбище и высматривал Софи. Я даже спрашивал угрюмого садовника, не видел ли он ее, не заходила ли она в сарайчик убрать свои инструменты. Но садовник только отрицательно качал головой и недовольно бурчал, что реставраторша вроде бы вообще перестала ходить на кладбище.

Все это было очень странно. Куда пропала Софи? С тех пор как она исчезла, перестала меня окликать и заводить со мной разговор, я по ней заскучал.