Любовный эксперимент

Наоми повернулась, и другая сторона его лица привлекла ее внимание. От неожиданности она резко втянула воздух.

– Черт! Нехило он с твоим глазом, сильно болит?

Итан украдкой глянул в боковое зеркало.

– Нет. Пока не болит.

– Не парься. Девушкам понравится.

– Только не это. – Он заерзал на сиденье, простонав от боли. – Никаких девушек, пожалуйста.

Наоми испытала какое-то извращенное наслаждение при виде его дискомфорта.

– Ой, да ладно! Ходят слухи, ребе Коэн задумался о поиске миссис ребе.

– Перестань. Ай! – Он поморщил свой нос. – Ты говоришь точно как моя мать.

Что ж, похоже, время комплиментов закончилось.

– Она то и дело заставляет своего ассистента присылать мне подробные резюме каждой завидной еврейской невесты в Голливуде. И некоторые из них, вне сомнений, уже замужем.

– Ну подумаешь – супружеская неверность.

– Я попросил Бога пока ее не наказывать.

Наоми отвернулась, чтобы Итан не увидел ее улыбки.

– Мне кажется, иногда она забывает, что я не работаю на нее. – Итан говорил без гнева, но и шутливым его тон нельзя было назвать.

– Она такая требовательная начальница? – Отец Наоми был сварщиком, а мать – медсестрой. Они оба очень много работали, но ни один из них никогда особо не хотел быть управленцем. Ее работа была для них своего рода «черным ящиком». Они не осуждали ее, по крайней мере в лицо, но и не проявляли особого интереса к ее ежедневным обязанностям.

– Еще какая! – Он опустил взгляд на колени. – Ты слышала об агентстве по работе с артистами «Краун»?

Наоми усмехнулась.

– Э-э-э, да.

Все в Лос-Анджелесе знали об этом агентстве. Оно было лучшим, и его работники представляли интересы всей элиты города. Среди них были модели, актеры и режиссеры.

– Моя мать – президент этого агентства.

– Твоя мать… Ни фига себе! Подожди-ка. Так ты при деньгах?

Итан поперхнулся глотком воды. Может, и есть более вежливый способ спросить об этом, но Наоми он неизвестен.

– Вернее, это моя мама при деньгах.

Типичный ответ богатенького сынка. Она покачала головой. Какого черта? Наоми с трудом сдержалась, чтобы не съехать на обочину шоссе.

– Если твоя мама возглавляет агенство, то почему твоя синагога еще не кишит знаменитостями? Ты не нуждаешься во мне, во всех этих вечеринках и семинарах. Тебе нужно только сделать один телефонный звонок. Да я уверена, даже простое обращение по почте сможет…

– Я не хочу, чтобы моя община строилась на протекционизме, и уж точно не хочу быть во главе элитного клуба, где людям важнее их одежда, нежели причина, по которой они пришли помолиться.

Ого, да она задело его за живое.

– Я люблю свою мать и горжусь ее достижениями, но и у меня есть причина, почему я избрал другой путь.

Сама того не понимая, Наоми нашла быстрый способ отрезвить Итана.

– Это достойно уважения. – Так оно и было. Ну, по большей части. Его благие намерения не отменяли того факта, что деньги и сила всегда были в его распоряжении. Если ты живешь в Лос-Анджелесе, такие связи имеют значение, и, пожалуй, даже больше, чем в любом другом городе. Сейчас она чувствовала их несовместимость так остро, как никогда прежде. Бывшая порнозвезда и раввин – маловероятная пара, но бывшая порнозвезда и раввин из знатной голливудской семьи – просто безнадежны.

Вдруг она осознала, что ее молчание слишком затянулось.

– И все же одно свидание с Натали Портман тебе не повредит.

– Она замужем!

– Блин! Попроси Бога и меня не наказывать.

Он откинулся на подголовник и с улыбкой посмотрел наверх.

– Я замолвлю за тебя словечко.

– Мы уже у твоего дома? – Надо избавиться от него и от этой его улыбки, пока она не наделала глупостей. Они ехали по этим холмам уже минут десять. Обратная дорога будет не из легких.

– Да, прости. Почти доехали, – сказал Итан. – Знаешь, Натали не в моем вкусе.

Слова отдались невольным трепетом у нее в животе. И все же…

– Да ладно тебе. Натали Портман по вкусу всем.

– Сейчас чуть прямо и налево. – Наоми понизила скорость. К ее удивлению, дома на этой улице выглядели скромно, учитывая недавнее признание относительно должности его матери. Ухоженные, но маленькие.

– Хочу такую девушку, которая будет сильной, когда я буду проявлять слабость.

Наоми уже не терпелось перестать говорить о предпочтениях Итана в девушках, но она не могла перестать копать. Если бы текила не развязала ему язык, то он никогда не рассказал бы ей так много о своей личной жизни. Может, с ее стороны и неприлично пользоваться таким моментом, но в этом мире есть вещи и пострашнее.

– Так, и в чем… – она осмотрела его с ног до головы. – В чем именно заключается твоя слабость?

– Как много у тебя времени? – Он потер ладони о свои бедра. – Я слишком серьезно к себе отношусь. Я нерешителен. Мне непросто отказывать людям. И я неисправимо неуклюж.

«Как раз это мне в тебе и нравится», – чуть было не вырвалось у Наоми, но она сдержалась. Вместо этого она откашлялась.

– Ну, вот и твой дом.

– Точно. – Он снял ремень безопасности, но не спешил открывать дверь.

Сердце Наоми истолковало его медлительность совсем неправильно.

– Дай-ка я взгляну на твое боевое ранение, пока ты не ушел.